Книга Сны куклы - Елизавета Берестова

жалобными глазами, что Вилохэду послышалось грустное мяуканье. Рика вытащила из своего саквояжа маленькую плошечку из чистой меди, плеснула туда кунжутного масла, отрезала ножничками кусочек старой афиши и погрузила его в масло. После этого, подумала немного, добавила цветок бессмертника и вытряхнула из коробочки из-под леденцов маленького дохлого паучка. Фамильяр всё это время, нахохлившись, сидел у девушки на плече. Щелчок пальцев, и масло в плошке вспыхнуло ярким пламенем, а паучок ожил, засучил лапками и пополз вверх по струйке дыма, выпуская серебристую нить призрачной паутины.

Чародейка подтолкнула не желающего ничего делать фамильяра, но череп словно приклеился к её плечу.

— Тамочка, милочка, — Рика взяла в руки голову бывшей кошки и ласково погладила призрачные крылышки бражника, походившие больше на прижатые ушки, — я понимаю, тебе тяжело от множества защитных заклятий, но мне так нужна твоя помощь. Постарайся, пожалуйста, — она нежно поцеловала её.

В глазницах фиолетовые огоньки разгорелись ярче, крылышки затрепетали.

— Если хорошо справишься, получишь угощение, — пообещала чародейка, подбрасывая череп вверх.

Тама захлопала крылышками, спустилась к паучку и проглотила его, осталась лишь торчащая изо рта светящаяся паутина. Паутина эта ожила, удлинилась и оплелась вокруг ящика железного дерева, принадлежащего покойному господину Каслу. Из паутины соткалась картинка того, что лежало в ящике: знакомые скрученные в трубочку афиши, фотография, старые бумаги, а прямо поверх фотографии — небольшая квадратная коробочка со сглаженными углами.

— Смотрите, — победно воскликнула чародейка, — нить памяти показала нам, что видел господин Касл в своём ящике. Кольцо было там!

— Я без вашей любимицы знал это, — заметил коррехидор, разглядывая картину, созданную волшебной паутиной, — меня больше занимает вопрос, кто это кольцо взял оттуда.

— Сейчас, — Рика брызнула на фамильяра каплю чего-то остро пахнущего из пузырька с притёртой крышкой, Тама совсем по-кошачьи чихнула, потрясла головой и выплюнула паучка. При этом в призрачных глазах читалось самое настоящее сожаление.

Паучок же принялся за дело, он пополз по ячейке, приклеив паутинку к месту, где, по его мнению, лежала искомая коробочка, потом подпрыгнул и полетел, уцепившись лапками за обрывок горящей паутинки. Полетел он к двери, которую чародейка предусмотрительно отворила, едва не дав по лбу пытающемуся подглядывать Ясуде. Младший помощник управляющего мгновенно принял вертикальное положение и вид глубокого безразличия. Но в его глазах, без отрыва следящих за летящим в его сторону паучком, затаился страх. И страх этот был совершенно не напрасным: паучок спрыгнул ему на руки и оплёл их паутиной настолько быстро, что когда Ясуда попытался стряхнуть непрошенного гостя, его руки плотно были оплетены клейкой светящейся субстанцией.

— Что скажете теперь? — вопросил Вилохэд, кивая на результат колдовства, — нить памяти чётко связала пропавшее кольцо и ваши руки. Мы фиксируем кражу и передаём дело королевскому прокурору, — где кольцо?

— Пощадите, — взмолился Ясуда, осознав, что снять с рук паутину самостоятельно у него никаким образом не получится, — поддался на соблазн. В минувший четверг приходил ваш господин Касл, просил ключ. Я, натурально, с ним отправился, мне ж положено. А он вытащил свою ячейку с разномастным хламом и говорит мне:

— Взгляните, господин Ясуда, какая красота. Жаль только, что женщина, чей палец оно должно было украсить, давным-давно в могиле. А теперь и кольцо навеки упокоится тут. А когда нам сообщили, что господин Касл скончался, я должен был взять дубликат его ключа от ячейки и убрать совсем в другое место на полгода. Не удержался, подумал, кому нужно это обручальное кольцо, если жених с невестой оба покинули этот мир. А наследников у Касла не было, я сам документы видел. Не удержался, забрал себе красоту.

— Как забрали, так и на место положите, — презрительно произнёс Вил, — и мы закроем глаза на вашу «маленькую шалость» при условии, что ничего подобного больше не повториться. Иначе, — он выразительно поглядел на спелёненные паутиной руки младшего помощника, — паучок останется при вас, и первой попытке заглянуть в чужие вещи вы окажетесь в таком же положении. Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя останется лишь прийти и арестовать вас.

Ясуда энергично закивал, заверив, что пускай у него отсохнут руки, если он ещё раз поддастся соблазну.

Рика сняла паутину и вопросительно вскинула бровь:

— И где кольцо?

Младший помощник управляющего завилял, заизвинялся и, в конце концов, признался в том, что отнёс обручальное кольцо в ювелирную лавку, наплёл владельцу об отменившейся помолвке и попросил продать украшение, «с которым связано слишком много печальных воспоминаний». На этих словах он испустил весьма натуральный вздох сожаления и скроил унылую мину брошенного перед свадебной церемонией жениха.

Им повезло, владелец ювелирной лавки — низкорослый и смуглый уроженец Делящей небо, не успел продать кольцо. Более того, он даже и не выставлял его на витрину, хотел подарить дочери на совершеннолетие.

Таким образом, алая, чуть потёртая коробочка, перекочевала из рук ювелира в карман коррехидора, младший помощник управляющего «Королевского банка кленового листа» был отпущен с миром и отбыл с нескрываемым чувством облегчения, а Рика с Вилом оправились в «Лунный цирк». Они решили побеседовать с господином Рэйнольдсом, именно он числился покупателем в черновике договора со стола убитого.

Глава 4 НОВЫЙ ТРУП

Рику удивило, насколько отличался внешний вид здания театра, где они были вчера, при дневном свете и вечером. Афиша показалась ей кричащей и безвкусной, штукатурка на стенах пооблупилась во многих местах, ступени оказались заметно истёртыми, а деревянные тяжёлые двери потрескались.

— Такова жизнь, — улыбнулся на её замечание Вилохэд, открывая входную дверь, — ночь очень многие вещи делает более привлекательными.

Хотя господин Рэйнольдс и очень старался скрыть то, что здание театра нуждается в ремонте, безжалостный дневной свет словно специально поставил своей целью показать все недостатки: пыльные и выцветшие, но некогда богатые, бархатные шторы, поблекшую полировку перил, вытертый многочисленными ногами паркет пола.

Театр без публики казался удивительно тихим и сонным. Бесцветная девушка, вытиравшая пыль с картин на стене, проводила их в кабинет владельца «Лунного цирка».

Рэйнольд встретил их широкой, радушной улыбкой. Хотя Хито Рэйнольдс и был далеко не молод, но седые, вьющиеся волосы, аккуратно подстриженная бородка и живые светло-карие глаза делали его лицо с крупным носом выразительным и привлекательным по-своему. Рика подумала, что в молодости он, должен был нравился девушкам.

— Прошу, прошу, — Рэйнольдс широким жестом пригласил гостей присаживаться, — тронут вниманием, но, рискну предположить, внимание сие обусловлено отнюдь не личным расположением к моей персоне.

— Вы правы, — ответил Вилохэд, усаживаясь на диванчик, — я к вам по государственному делу.

Рика села поодаль и заметила, что в кабинете директора и владельца «Лунного