тот его выслушал.
Лит думал, что там скрываются безобразные ожоги или ещё хуже чего, но печати… Такое в голову ему не пришло.
— Что тогда здесь забыл маг? — Лит не понимал этого. — Ты должен находится на обучение в Авазонской академии магии! — хмыкнул Фест продолжая драить туалет, куда его стошнило ужином. Руки неприятно болели. Неужели те, кто убирал их целый особняк внутри огромного дерева тоже уставали от такого? А ведь они работали все на износ. Жизнь обычных людей отличаются от его и Фест только начинает осознавать это на собственном опыте.
— Мою магию запечатали, когда мне было шесть лет, — произнёс тихо Элиан.
Он не уверен до конца стоит ли доверять сизиду, но ему с кем-то хотелось поделиться своим прошлым. У него не было друзей в детстве, если и находились, то дружили ради власти его отца. Эмильхан всегда являлся сильным воином, полководцем и многие желали приблизиться к нему, втереться в доверие заимев неплохие связи.
Фест нахмурил брови и вышел из второй туалетной кабинки, с которой ещё не закончил.
— Почему тебе столь рано запечатали магию? — Здесь было что-то не так. Не могут в столь юным возрасте запечатать магию! Только если… ребёнок не может её самостоятельно управлять нанося ущерб себе и другим контролировать или родители хотят скрыть магические способности.
Фест активировал магическое зрение, но аура парня была бежевой и не говорила о том, что Элиан может являться магом, иначе бы она была жёлтого цвета. Как интересно… Не врёт ли ему Эли?
— Отец мне ничего никогда не говорил, а мои воспоминания заблокированы, — Элиан попытался вспомнить, но у него разболелось голова.
— И вид магии не знаешь хочешь сказать? — Литу всё меньше начинало нравится ситуация, где бы стоило разобраться.
— Не помню, — парень поджал губы. Он правда хотел вспомнить и поделится с Фестом.
— Твоя аура бежевого цвета, что значит ты человек и не имеешь магических способностях, — вдруг оповестил его Фест. — Возможно над ней хорошо поработали для сокрытия. Думаю, твой отец не хочет, чтобы кто-то другой и ты сам в том числе знал что-то о себе.
Дельсон кивнул, у него и самого были такие мысли. Ему больше хотелось знать о себе, своей магии, магическом мире. Кто он сам и не мало важно, кто его родители? Ему не было интересно, почему те его бросили возле одного из домов, не интересна их судьба. Парень хочет узнать только о магических способностях.
— А какая она у магов? — Элиан оказалось жизненно необходимо это узнать.
— У светлых магов жёлтая, а у тёмных темно-синий оттенок. Ведьмы имеют сиреневый оттенок, — и это независимо от того тёмная она или светлая. В этом плане между ними и магами было разительное отличие берущее начало с истоков.
Ведьмы сами вольны решать, какую магию применить запретную основанную на проклятьях или крови, либо же целительную. Боевое направление могла выбрать каждая из них, но все зависело от уровня собственного дара. Только в Милидии под строгим запретом путь тёмного волшебства, его никто не практикует и не приподаёт.
Природа создала женщин ведьм сильнее, чем мужчин магов, дав им свободу выбору на какой стороне. Очередная несправедливость какой в мире слишком много.
— Сколько же тебе, Фест? — поинтересовался парень и впился изучающим взглядом в нового друга.
— Мне всего тридцать пять лет. Для своей расы я ещё считаюсь подростком, у нас два года считаются за ваш один год, — просветил Лит. — Вам многое неизвестно о нас только небольшие крупицы информации, — которой сами сизиды с ними и поделись. — Мы не раскрываем места, где живём. Но я бываь часто при королевском дворе со своими отцом. — Фест вызвался на это задание, потому что ему надоело их себя кого-то корчить и соблюдать этикет, порядок, показывать свои идеальные манеры. — Мой отец хочет наладить отношения с людьми и у нас почти это получилось, пока пять лет назад к власти не пришёл новый король.
— Да, я слышал о нём Ландар Ригор, — кивнул Элиан, начиная мыть один из унитазов желая помочь Фесту. Работа сама себя не сделает. — Мой отец служил его брату Арону Ригору.
— Я слышал о нем, твоего отца называют в народе Белым фениксом. Только я не знал, что у него имеется второй сын, — задумался Фест.
— Я редко появлялся при дворе, в основном занимался дополнительно дома с учителями и ходил в местную школу… — В детстве это и были его единственные развлечения кроме чтения, походов в сад или редких вылазок вместе с семьёй. Ему не нравилось посещать в учебное заведение, где все его унижали. — Мы ушли с темы, Фест. О какой пропавшей ученице шла речь? — вздернул брови Элиан и прикусил губу.
Лит несколько минут молчал раздумывая стоит ли говорить. Между ними повисла давящая и неуютная тишина.
— Я не могу тебе рассказать, я дал клятву о неразглашении, — произнёс тихо Лит пытаясь оттереть надписи. — Мне не стоит кого-то в это вязывать, иначе кто-то пострадает, — сизид выжал тряпку и поменял воду.
— Фест, я мог бы тебе помочь. Я собираюсь отсюда сбежать и это прекрасный повод, чтобы меня вышвырнули, — парень был готов блевануть. Они здесь уже часа два возяться не меньше. Элиан понимал отец никогда не обрадуется его побегу, но не мог предать свои мечты и желание, не мог в конце концов предать самого себя. Он должен хоть что-то сделать в этой жизни самостоятельно без чужой защиты и помощи!
— И как ты отсюда сбежишь? Ты видел стену? А ворота и часовых? — хмыкнул Фест. Ему бежать было отсюда не зачем, но вот помочь парню… вполне возможно. Нужно будет подумать об этом на досуге и придумать что-то на крайний случай.
— Ты меня научишь магии! — воскликнул с энтузиазмом Элиан.
— Ты уже про печати свои забыл? — произнёс холодным тоном сизид с грустной улыбкой на губах. Лит сам знает о своей магии ничтожно мало, а про человеческую стоит промолчать.
— Точно… может ты магией отмоешь? Быстрее будет! — взмолился парень.
— Нет уж, вдвоём будем корячиться, — ухмыльнулся Фест. — Головин Курст поймёт, что я использовал магию и, тогда точно меня исключат, — покачал он головой.
— Мы ещё вернёмся к теме о пропавших учениках, — Фест вздохнул и не стал спорить.
Они сделали только половину работу, а у Элиана уже все руки были в кровь. Повезло, что они моют только мужскую половину…
В комнату они возвращались без сил, за окном давно стояла кромешная тьма. Пришлось волочиться до своей башни пешком. Бернис с трудом удалось уговорить, чтобы
