сам разбинтуешь, только тряпки в камин не бросай. Мало ли! Вдруг она, мазь эта, горючая? Полыхнёт и выскочить не успеем! Травки- дело деликатное. Понял?
Тот кивнул — А вот теперь полстакана рома желательно. Он кровь разгоняет и от заразы хорошо.
Мирш — Какой ещё заразы?!
Бес — Камень этот, думаешь, мыли когда? А ванну точно лет сто не чистили. На здоровое тело ерунда, а на ожог? Кто его знает? В этом деле лучше пере бдеть, чем не до бдеть.
Мирш — Грубиян!
Тот хохотнул — Ты про бдеть? Я не про пук, я про бдение. От бдительный. Сам грубиян. И, вообще, тебе сейчас лечиться надо, а ты собачишься. Завтра до лаемся, если хочешь. А ну- ка!
И налил полстакана — Сам взять сможешь?
Мирш — Смогу.
Дерек — Ты, прежде чем пить, вдохни. Выпьешь- резко выдохнешь. Горло не обожжёт. Легче пьётся так — то.
Он выполнил всё в точно
Бесёнок — Отлично! Теперь- спать. Только вот ещё что, на варежки. Там в каждой по краю резиночка вшита. Не свалятся.
Мирш, ошалело — Это ещё за чем?
Он — Так заживать же будет, зачешется. Сонный раздерёшь всё в кровь. И не ерепенься. Я сейчас не бес, а лекарь. Слушайся давай! Грязь в ранки занесёшь- гнить начнёт. Постели — то обычные. Кто их тебе тут настирывал? Может, и не меняли после прежних постояльцев. Что — то я прачечной не увидел. Так что добрых снов, больной, и скорого выздоровления. Утро скоро. Будешь в седле носом клевать.
Мирш было огрызнулся, а нет ни кого! Один он в комнате. Коробочка на камине закрытая. Только больше стала. Любопытство- мачеха любознательности. Помялся, помялся, но открыл. Вместо фетюлечки махонькой- перстень. Массивный такой. Камень лиловым отливает. Закрыл и спать. Давно пора! Завтра путь не ближний.
Проснулись все с утра. Непоседы вчерашнего нет. Открыли коробочку. Постояли, поглазели. Закрыли и в дорогу.
К дверям подошли, а Дель и говорит — Неловко как-то бардак за собой оставлять. Тавр- мой друг. Давайте приберёмся, или я сам. Вы подож…
Не договорил, оглянулся. Чистота идеальная! Более того, камин из кирпичного стал мраморным, кровати из сосновых дубовые, резные с балдахином. На полу огромная медвежья шкура, только белая. Мех искрится. На окнах не занавески. Гардины витые и шторы в тон балдахина. На стенах гобелены.
Тут и Тавр пожаловал — Вставай, Дель! Ты разбудить просил. — и заворожено — Ребята, это мне?
Чёрт — А кому же ещё? Госпожа подарила за доброту твою.
Тиена кивнула и из под тишка кулак показала. Пока хозяин охал, народ ноги в руки, быстренько юрк за дверь и к конюшне. Да не пробиться! Все гомонят. Толпятся. Пока протискивались, наслушались!» А в трактире-то все кровати теперь резного дуба! Перины пуховые. Подушки пышные. Не иначе лебяжьего пуху всё! Ну, и номера сами все до единого буком обшиты! Вечное дерево! Огонь и тот его плохо берет. Уж очень плотное. А на кухне посуда- чистый фарфор! С запасом. Весь склад ею забит! А ещё…»— щебетала кухарка. Ели к дверям добрались! И на улицу скорее. Ноги оттоптанные размять. А в спину:» Это монахиня благословила. Не иначе! Вот уж свезло мужику, так свезло! Наша она, имперская. И грамота имеется! Сильна! Давича суккубку эту как поцелует! Та в миг образумилась, мужика нашла нормального, от него ни на шаг. А то взяла моду! Девочкам нашим работу сбивать!».
Тиена — Да пошли уже, пока не узнали!
На дворе не легче! Домовой старший скотник бежит, кланяется — Ай! Спасибо! Ай! Уважил! Отборным фуражом все закрома до верху забиты! Тут тебе и овёс, и пшеничка, и клевер луговой! Лошадки такое — за милу душу! Ай, счастье- то какое! Благодарствую за муку рыбью костную, грязи да снадобья! За курочек- несушек спасибо отбельное. И петушок особенный. Не орёт! Слыхал я про такую породу, да в живую не видывал, а тут вот он, красавец! Ходит и молчит! Мы же, сам знаешь, крику ихнего, того, не очень… Боимся до судорог, а яичек хочется.
Тиена Деля в спину ткнула — Только попробуй!
Тот домовому — А с чего ты взял, что это я?
Он — Ладно тебе скромничать! Записочка там имеется с перечнем всего товара и кто заказчик указано. Всё честь по чести!
И бумагу протянул, а там «Доставлено по заказу имперского солдата Деля. Счёт за товар и доставку оплачен. Личный поставщик Императора Дерек.»
Чёрт — Владей на здоровье. Торопимся мы. Коняжек бы наших.
Домовой, абсолютно счастливый — Приведут ужо! А за что мне блаженство такое?
Дель — За мастерство твоё великое и сердце доброе. Хозяин ты знатный. Коней-то душой принимаешь. Слепому и то видно.
Домовой — Ну, коле так, то и мы вам подарочек приготовили. Кнутиков парочку. Тех самых. На большее бород не хватило. — И смеётся — Не побрезгуй!
Дель — Что ты?! За честь почту!
Ели распрощались. Со двора рысью пошли. Не ровён час ещё кто благодарить набежит, до вечера досвиданькаться придётся! А время уходит.
Инга Миршу — Вот ты на Дерека гадюкой шипишь, а он, смотри, сколько добра сделал!
Мирш — Сделал? На воде вилами писано! Сейчас отъедем, и всё прахом станет!
С задней лошадки, где тюк с артефактами лежал, голос — Это вряд ли. Я- исполнитель, а не шулер какой ни будь.
Все оглянулись. Там Дерек. Видно, что он, только не бес мелкий, а вполне себе чёрт. Рога острые, в ладонь высотой. Сам массивнее, шире в плечах. Да и росту прибавил.
Он им — Не удивляйтесь. Расту я. Чем больше делаю, тем быстрее взрослею. Хочу к императору не дитём не разумным приехать, а хоть юношей что ли. У солдат я только что не агукал. Ходил и спотыкался. Они меня с ложечки молоком козьим кормили. В очаг не бросили и нянчится не гнушались. «Сынок» называли. Я их не обидел, да и беженцев жалко. Жил себе народ, жил, а тут такое! Погорельцы же, сроду до этого войны не видавшие.
Мирш — Нечисть, всё равно нечисть.
Дель ему леща отвесил. Ну, сил нет терпеть этого ханжу!
Дерек — Да пусть его! Собака лает- корован идёт. Поговорка такая. У каждого своя голова и своя дорога, но и про приличия забывать не стоит. У нас большая половина отряда рогатая: два чёрта и суккуба. И империя Преисподняя, а ты всё не уймёшься! Стыдно.
