class="p1">— Вот как? — Дуэйд скривился, но больше ничего не говорил. Не спорил. Лишь цепким взглядом оценил обстановку. Задержался на Найтвейне.
По помещению расходились волны согласия, положительных оценок «мудрого решения» и заинтересованность побыстрее выяснить результаты.
Как они вообще себе представляли получение результатов и на что в итоге рассчитывали - на ясно.
Аурелиус Дуэйд утратив поддержку, визуально словно смирился, но Кириэль точно мог сказать - в дяде бушует пламя.
Проигрывать и оказываться неправым - высокородные не любили.
Десятая глава
— Колючка, моя Колючка…
— Найтвейн, что с тобой? Я ничего не понимаю.
Действительно ничего не понимаю. В прямом смысле.
Пячусь назад, а он с каждым шагом, сокращая расстояние, движется на меня и от этого мое сердце колотится как сумасшедшее, до отголоска барабанной дроби в ушах.
Упираюсь поясницей во что-то.
Кажется декоративный столик.
С него на пол падает то ли ваза, то ли статуэтка. Нечто керамическое разбивается на осколки.
С растерянностью и испугом оборачиваюсь, и высокородный резко останавливается.
— Ты меня боишься, Колючка?
— Странный вопрос…— ой, в этот момент я ловлю его взгляд полный печали, недопонимания. Я поспешно соображаю, что ответить, — не знаю. Может и боюсь. Ты странно себя ведешь.
Я пропускаю момент, когда он поднимает руку и касается кончиками пальцев моего подбородка и от этого прикосновения я замираю.
— Не бойся, Колючка, я не причиню тебе вреда.
— Да ты уже мне его причинил. И хватит называть меня — Колючкой!
— Я постараюсь, — неожиданно быстро соглашается высокородный. Его ладонь накрывает мою щеку, — Оксана, верно?
И меня его вопрос злит.
Вспыхиваю и скидываю его руку с моего лица.
— Ты даже не знаешь толком, как меня зовут, не трогай меня!
— Наматеа, — он снова потянул ко мне ладонь и я вместо того чтобы дернуться, отойти — опешив, стою на месте.
Высокородный проводит рукой по моим волосам и зажимает пальцами прядь. Странно непривычно. Его действия похожи на проявление мужского внимания к девушке.
Произносит глядя в глаза:
— Наматеа. Только моя, навсегда, Наматеа.
У меня от тембра его голоса дыхание оборвалось. Слишком непривычный, успокаивающий. Исчез привычный холод, надменность.
Что происходит?
И что такое «Наматеа»?
Надеюсь, не очередная попытка меня оскорбить?
Кажется, у меня начинается паника.
— Найтвейн, очнись, — я сама подаюсь вперед и хватаю ладонями его лицо…
Только чтобы вразумить, но он реагирует еще страннее. Накрывает мои ладони своими и его кожа обжигает своим прикосновением, словно раскаленные угли.
Я тут же отдергиваю руки.
— Найтвейн! Кириэль? Что с тобой?
— Всё прекрасно, я осознал…
Он недоговаривает.
Смягчившийся взгляд внезапно наполняется холодом и агрессией, будто он готов убить. Но похоже не меня.
Смотрит выше моей головы и я оборачиваюсь.
В дверях с кружкой в руках стоит Харт. Заспанный, словно только проснулся и открыв рот, переводит взгляд с меня на высокородного.
— Неожиданная встреча, — заспанным голосом произносит он, — привет еще раз, Ксю.
«Ксю» из уст темного вызывает у Кириэля мгновенную реакцию.
Чувствую, как пар срывается с моих губ, температура понижается, окна покрываются инеем, а лицо самого Найтвейна приобретает хищные очертания.
Он отодвигает меня себе за спину и выходит вперед, а я только недовольно пискнуть успеваю.
— Эй, Найтвейн, ты чего? — Харт подозрительно щурится.
— Тот же вопрос к тебе, темный, — Найтвейн поворачивает голову в мою сторону, — почему он назвал тебя «Ксю»?
— Прозвище такое мне придумал, — фыркаю я, — в чем проблема? Лично мне так больше нравится, чем твоя Колючка.
— Неужели?
Вот теперь в помещении стало не просто прохладно, а до дрожи морозно. Мне в этот момент даже жалко стало Харта, он толком не проснулся, а на него уже высокородный кидается.
И на меня кстати тоже.
— Ты с темным в таких хороших отношениях?
— Не сказала бы, но точно он ко мне добрее, чем ты, — отвечаю зло.
Ой, а вот это видимо было лишним.
Найтвейн стискивает зубы, словно от боли.
Харт вообще, пытаясь сообразить, что происходит, задумчиво отпивает из кружки. Попутно зевает и словно немного очнувшись, взирает на меня как на преступницу.
Все что он хочет мне сказать, легко читается на его лице: «что ты сделала с высокородным?»
Вслух он произносит другое:
— Ксю, можно тебя на пару слов?
— Никуда она с тобой не пойдет, — холодно и с акцентом на каждое слово рычит Найтвейн.
— Эй? Я свободный человек, не указывай мне!
Не могу терпеть, когда мной командуют, особенно Кириэль Найтвейн. У него вот вообще никаких прав указывать мне куда и с кем идти — нет.
— Ксю…?—напряжено тянет Харт, а на лице его расцветает немая фраза «у тебя проблемы».
«Да знаю я, знаю. Харт, не нервируй. Сама в шоке» — мимикой отвечаю ему.
Найтвейн замечает. Мрачнеет, как небо перед штормом. Его взгляд выдержать непросто. Он буквально прожигает, но мне почему-то от него становится грустно.
На мгновение ловлю свое отражение в его зрачках и время будто замедляет свой бег.
— Кхе, кхе, — темный предпринимает попытку привлечь мое внимание, — Ксю?
Мое отражение в глазах высокородного словно накрыла тьма. Лицо Найтвейна искажает хищная усмешка.
Он делает движение в сторону Харта.
Медленный шаг.
Второй.
Предчувствие плохого моментально пропитывает мое сознание.
Оббегаю высокородного, преграждая ему путь:
— Найтвейн, похоже тебе сейчас нехорошо.
— В жизни лучше себя не чувствовал, — он наклоняет голову на бок. Оценивает меня, но ненадолго. Темный снова его цель.
— Кириэль, — вцепляюсь в плечи высокородного и он переключает свое внимание на меня. Каменные мышцы расслабляются. Их немного покидает напряжение. — Кириэль, кажется, я немножко неправильно кафи приготовила. Возможно, он чуть-чуть испортился. Думаю, тебе нужно к лекарю.
Бегло покосилась в сторону темного. Идею с лекарем — Харт одобрял.
Других мыслей в голову не пришло. Как
