себя не как эгоисты, не как любители доставить себе удовольствие. Любите себя, как любили бы друга. Заботьтесь о себе, питайте себя, старайтесь понять себя, утешайте себя, укрепляйте себя. Служители — люди, по долгу службы заботящиеся о других, — очень часто пренебрегают собой. В результате они сами становятся в некотором смысле беспомощными калеками, такими же, как те, о ком они призваны заботиться. И вот они уже стали бесполезными для окружающих. Если ваша дочь борется за жизнь, стараясь выплыть из водоворота, вы не сможете ее спасти, кинувшись в этот водоворот. Так вы погибнете вместе. Вам нужно остаться на твердой земле — вы обязаны сохранить присутствие духа, остаться самим собой, остаться сильным — и оттуда, с берега, протянуть руку помощи. «Не лезь в чужие дела» — это значит «Не лезь в чужую жизнь», ведь каждый человек отвечает за себя сам. Но это значит и другое: «Смотри, как сам живешь, следи за здоровьем». Это нужно тебе самому и в конечном итоге тем, кого ты любишь. Заботься о себе, чтобы ты мог позаботиться о них. Кровоточащее сердце никому не поможет, если умрет от потери крови.
А потом Бухнер, который здесь рассказывает о своей дочери, добавляет одну фразу: «Как легко писать такие слова. Как же невозможно жить по–написанному!»
Спокойствие Бухнера состояло в согласии дочери на лечение от анорексии. А жила она в трех тысячах миль от него. Он не мог оказаться рядом с ней, прожить жизнь за нее. Рядом с ней были другие люди — врачи, сестры, социальные работники, даже судья, который выписал ордер на принудительную госпитализацию. «Эти люди не разрывались на части, не переживали, не мучались от любви, как я. Они были реалистами, людьми решительными, четко знающими свое дело. Сами они никогда бы так не сказали, но они любили мою дочь такой любовью, которая походила на Иисусову гораздо больше моей».
Синдром «болезненного самопожертвования», когда больше печешься о боли, чем о самом человеке, порой называют «комплексом спасителя». Ирония же заключается в том, что Сам Спаситель был совершенно лишен подобного комплекса. Он уплывал на лодке от толп людей. Ему нужно было побыть в одиночестве. Он принял дар, который остальным казался «выброшенными на ветер деньгами». Ведь, как резонно заметил Иуда, сосуд с благовониями можно было продать, а деньги пустить на борьбу с нищетой.
Иисус исцелял каждого, кто просил его об исцелении, но не каждого встречного. Он обладал удивительной, редкой способностью — позволял людям самим выбрать себе боль. Он разоблачил Иуду, но не попытался предотвратить его предательства. Он осудил фарисеев, но не постарался убедить их в Своей правоте. Он однозначно ответил на вопрос богатого вельможи и позволил ему уйти. Марк намеренно добавляет очень важную деталь того случая: «Иисус, взглянув на него, полюбил его» (Марка 10:21).
Короче говоря, Иисус выказывает удивительное уважение по отношению к свободе совести каждого человека. Он не пытался обратить весь мир за Свою земную жизнь или исцелить людей, еще не готовых к исцелению. Нам, служителям, нужен именно такой «комплекс спасителя», которым обладал Иисус.
Генри Ноуэн жил среди миссионеров в Перу. Он пришел к выводу: два самых губительных движущих мотива — это чувство вины и желание спасать. «Чувство вины, — отмечал он, — плохо тем, что оно не покидает тебя, даже когда ты делаешь добрые дела. Корни вины очень глубоки, до них не докопаться, совершая добрые дела. С другой стороны, желание спасать людей от греха, нищеты, эксплуатации не менее разрушительно: чем сильнее стараешься, тем четче понимаешь собственную слабость. Очень многие трудолюбивые люди сталкивались с тем, что их миссионерская деятельность шла по убывающей. Если они полагались только на осязаемые результаты своего служения, то быстро теряли ощущение собственной значимости».
Ноуэн приходит к выводу: «Когда мы начинаем понимать, что вину нашу Бог простил, что только Бог спасает, мы обретаем свободу в служении и можем смиренно жить». Бог же больше всего может сделать через тех, кто смирен и благодарен.
Да, сверхчувствительность к боли может являться даром. Но если позволить ей, как и любому другому дару, взять над вами верх, контролировать вас, то она вас уничтожит. Меня сильно беспокоит, когда помощники выглядят более болезненными и нуждающимися, чем те, кому они стараются помочь. Поэт Джон Донн сказал: «Чужие кресты — это не мой крест».
2) Есть ли вокруг меня люди, которые ценят мой труд? Как–то я провел некоторое время в Центре подготовки переводчиков имени Уиклифа. Он расположен в Таксоне в аризонской пустыне. Я и там совершал пробежки, правда, делать это приходилось с утра пораньше, пока не палило солнце. Чтобы не наступить на змею или скорпиона, приходилось пристально следить за дорогой. Однажды утром, отбежав уже две мили от базы, я увидел шикарные здания одной из знаменитейших клиник страны — специальной клиники для людей, страдающих расстройствами пищеварения и избыточным весом. Сначала мне показалось, что я наткнулся на пятизвездочную гостиницу. Завсегдатаями здесь были кинозвезды и спортсмены. На территории клиники находился плавательный бассейн, беговой трек, баскетбольная площадка и теннисные корты, конная тропа, тенистые поляны для пикников. Современные стеклянные помещения сияли на солнце.
Я не мог удержаться и начал сравнивать Центр переводчиков с роскошной клиникой. Здания Центра функциональны, лишены каких–либо архитектурных украшений, построены из бетонных блоков. Многие его работники живут в передвижных домиках–трейлерах, разбросанных среди холмов. Меня поразило то, что контраст между двумя комплексами ярко иллюстрирует одну из особенностей служения: мир всегда больше радуется материальным ценностям, а не духовным. Чтобы избавиться от лишних жировых клеток, люди платят тысячи долларов и настаивают на том, чтобы лечение проходило в максимально комфортных условиях. А вот те, кого Иисус призвал вести борьбу с гордыней, алчностью, похотью, насилием, завистью и несправедливостью, должны к тому же еще и бороться за выживание.
В следующие несколько дней я понял, насколько высока нравственность среди переводчиков. И причиной тому была взаимная поддержка. Миру важнее вылечить тело, а не душу. У миссионеров своя система ценностей. Они вместе молятся, поклоняются Богу, они с уважением относятся друг к другу, ибо понимают, насколько благородно их призвание.
Многим пасторам недостает такого дружеского участия. Один из них рассказывал мне:
— У меня такое чувство, что мой труд никто не ценит. Церковный совет постоянно стремится урезать расходы, любая просьба о финансах оборачивается неприятным разговором. Разве кто–то уважает мой труд? Любимое занятие прихожан — критиковать все, что я делаю.
Побороть подобные чувства служители смогут
