настояла я, ведь мы только вошли в дом, но я знаю – через пять минут я снова останусь одна.
Демьян уезжает, у двери охрана, и я целыми днями одна. Схожу с ума, думаю, силюсь вспомнить, и скучаю. По нему. И ненавижу себя за это.
— В городе, в магазине, но с охраной, – кивнул он. — Звони ей, а мне пора. Не хочешь поцеловать на прощание?
Я потянулась к Демьяну, будто это в порядке вещей – поцелуи у двери, так провожают мужей жены, и это будто в генах заложено. Но я остановила себя, отпрянула от мужчины.
Думала, рассердится, но он коротко хмыкнул, чему-то радуясь. А затем вышел из квартиры.
Никогда, даже если сто жизней проживу, я не смогу понять Демьяна!
Но не быть ему благодарной я не могу – он сделал мне щедрый подарок. Я могу нормально провести время с мамой, и не бояться за ее жизнь!
Мама из новостей знала, что папы больше нет, и ждала моего звонка. А я не звонила по вбитой привычке. Демьяну мама не сделала ничего дурного, но я так привыкла прятать все личное, что настолько поздно решилась на простую просьбу провести время с мамой.
Она приехала на следующий день, и в торговый центр я ехала, злясь на каждый светофор. Вез меня Демьян, а позади нас ехало две машины с охраной.
— Ты радуешься, как ребенок, Алина. Оказывается, тебя легко обрадовать.
— Просто я соскучилась по маме, она замечательная. Ох, ну почему мы так долго едем?
— Тебе кажется, – усмехнулся мужчина. — Говорю же, как ребенок.
Я отмахнулась. Пусть, ребенок. Сама знаю, что иногда импульсивной бываю, и не могу усидеть на месте, но радует уже то, что я не как Лариса. Люблю свою сестренку, но она – невыносимый чертенок. В детстве я ее именно чертенком и называла за непоседливость. Сейчас ее непоседливость вылилась в нечто иное, о чем я и думать не хочу.
— Приехали, – Демьян, кажется, искренне наслаждается моим предвкушением.
Меня легко обрадовать, но и его, оказывается, тоже.
Мы вышли из машины, и я, повинуясь внутреннему порыву, подошла к нему, обвила руками, и потянулась за поцелуем.
— Спасибо, – прошептала, и легко прикоснулась своими губами к его. Но Демьян тут же углубил поцелуй, притянул меня плотнее, впечатывая в свое тело, и скользнул языком в мой рот. — М-м, пусти, – смутилась, — мы ведь не дома.
— Тогда жду тебя дома, – он отпустил меня, и кивнул охране, чтобы следовали за мной.
Трое охранников, ужас какой! Но пусть так, чем продолжать сидеть взаперти, как принцесса в башне. Я зачем-то обернулась, взглянула, как Демьян сел в машину, и еле сдержалась, чтобы не помахать ему вслед.
На улице красиво, у ТРЦ елка украшенная стоит, падает легкий снег.
Я уже было обернулась ко входу, чтобы войти, и встретиться с мамой, но мое внимание привлек парень в строгом костюме. Без пальто, без куртки, выглядит, как жених. Он вышел из машины, поежился от холода, и сделал шаг к магазину, но поскользнулся.
Снег окрасился кровью, как и его белая рубашка.
— Черт! – выругался он, прижал ладонь к носу, и с трудом поднялся, глядя почему-то на меня.
Я не знаю этого человека, но в глазах вижу укор.
И эта кровь. На снегу, на кипенно-белой рубашке, как у жениха.
Этот незнакомец… он так похож на Марка.
— Марк, – всхлипнула я, и в моей голове раздался взрыв.
Я вспомнила.
Марка больше нет!
Незнакомец прошел мимо, а я так и осталась стоять у широкого крыльца и смотреть на красные брызги по белому снегу.
Картинка в памяти сложилась, я вспомнила, и красивое, как у принцессы, платье, и как ходила по холлу, полному гостей, и высматривала своего жениха.
Вместо Марка тогда за мной пришел Демьян.
Покачнулась и ухватилась за железные ледяные перила.
Все так и было, теперь я помню, и как он меня на колени поставил перед собой, а потом приспустил брюки.
А потом мы ехали домой и упали в реку.
Мы из-за Марка ругались, из-за него слетели с моста, да.
— Алина Руслановна, – прозвучал позади бесстрастный голос одного из охранников, и сам он обогнул меня, вышел вперед, — какие-то проблемы?
— Да, – качнула головой и вцепилась в перила, словно я хмельна и подняться без поддержки не могу. По ступенькам двинулась к раздвижным дверям и ускорилась, вошла в продуваемый кондиционером тамбур и смахнула волосы с лица.
Еще какие проблемы.
Я живу в квартире демона, который убил моего жениха. И сегодня, после встречи с мамой я готовилась заложить в ломбард свои серьги, чтобы этому демону подарок купить на Новый Год.
В ТРК играет музыка. Разношерстная толпа растеклась по этажу, за эскалаторами возвышается огромная елка. Рядом прогуливается охранник и с важным видом что-то бормочет в рацию. Замечает нашу троицу – меня и моих спутников, которым разве что черных очков не хватает, чтобы еще больше внимания привлечь.
Он проводил нас подозрительным взглядом до самых ступенек. Он, и все гости центра.
Встала на эскалатор и в раздражении обернулась:
— Вы можете хоть немного отойти? Или мне пятки отдавите.
Мужчины проигнорировали, уставились в разные стороны, цепкими взглядами сканируя празднично-веселую толпу.
Я и сама знаю, что пока не нашли Волынова – гулять опасно. Но сейчас бывший папин друг для меня не страшнее детских баек, которыми мы с Ларисой друг друга с упоением запугивали перед сном.
Опасно другое – жить в одном доме с монстром, и делить с ним постель.
Выскочила на площадке второго этажа и поежилась в теплой куртке. Демьян не трогал меня после похорон отца, он лишь молчаливо поддерживал. И когда я ночью уходила в ванную, чтобы он не слышал, как я жалею папу и всхлипываю, а он приходил следом и поднимал меня с пола. И когда я от еды отказывалась и пила один кофе – он даже сам вставал у плиты, голый по пояс, в спущенных на бедра домашних брюках.
Он привозил мне книги. И диски с фильмами. Конфеты в коробках. И ароматную пену для ванн.
Он заботился без слов, как о больном ребенке, и в моей груди с каждым днем становилось теплее, разве мог он быть демоном, если такой хороший?
А он убил Марка.
Зрение затуманилось, вытерла глаза и повернулась, взглядом пробежалась по
