на меня.
Шумно выдыхаю, закатив глаза. Стрельцов меня преследует, прохода не даёт. И самый сок — дома мой муж. Женя наверняка уже знает, что владелец этой чёртовой иномарки — Стрельцов, заказчик строительства детского центра. И Женя может лицезреть всю эту картину из окна. От одной мысли под кожей проносится холод. Как я потом объясню мужу, почему за нами вместо такси приехал новый партнёр "Алого паруса"?
— Садитесь, я вас отвезу куда вы там собрались, — Дима мажет взглядом по моей фигурке. — В таком виде.
До безумия хочется одёрнуть подол слишком короткого платья.
— Мы с тобой не поедем, — безапелляционно выдаёт Юля, подходит к машине и вытягивает Алю из салона. — Езжай туда, откуда приехал.
— Столько лет прошло, а ты всё такая же форменная стерва, — с вызовом бросает Дима.
— Я всё сказала, — сестра громко хлопает дверцей тачки и поворачивается ко мне.
Взгляд у неё недобрый, будто хочет испепелить меня. Я нервно качаю головой, стараясь собрать мысли в связную и образную речь по своей защите. Знаю, что сестра уже себе напридумывала, будто Дима тут не спроста появился.
— Юль, я…
— Даже слушать не хочу! — перебивает, не давая шанса оправдаться. — Тебя, видимо, жизнь ничему не учит!?
— Я уже сказала, что между мной и Димой ничего нет, я не собираюсь общаться с ним и уж тем более рушить свою семью из-за него!
— Тогда какого хера он тут забыл? — взмахивает руками.
— Я не знаю! — растерянно.
Господи, да что за подстава такая, а? Неужели Стрельцов так и будет появляться в моей жизни раз в неделю и терзать мою душу болезненной волной воспоминаний?
— Кто это был? — Аля с интересом провожает взглядом отъезжающую иномарку.
Придётся ещё и перед ней оправдываться! От стыда краснею до кончиков ушей. Соседка теперь подумает, будто я гулящая, а темноглазый красивый владелец ауди — мой любовник. От собственных мыслей тошно становится и выть хочется.
— Это Алискин бывший собственной персоной, — Юля взрывается от ярости. — Всё, пошли домой! Никаких караоке!
— Да ладно тебе, Юль! Подумаешь, бывший. Он может кого другого поджидал, а не Алису, — Аля растерянно улыбается.
— Я никуда не поеду, — упрямится сестра. — И ты тоже, — одаривает меня презрительным взглядом.
— Алис, ты же меня не бросишь? — соседка с надеждой берёт меня за руку.
Возвращаться домой в таком потерянном состоянии и на ватных ногах я не хочу. Придётся объяснять Жене, что случилось. Между нами и так в последнее время очень много недопонимания. Я ещё не объяснилась за ту ситуацию, когда сбежала в ванную комнату во время секса, оставив мужа наедине с недоумением, а теперь ещё и ввалюсь в квартиру с пылающими щеками и разорванным сердцем.
Наше такси медленно подъезжает к подъезду.
— Юль, пожалуйста, давай поедем в караоке. Я не могу сейчас пойти домой, я… — закрываю глаза, боясь продолжать собственную фразу.
Юля не так поймёт. Расценит не верно.
— В шоке от встречи с бывшим? — продолжает за меня Аля, вопросительно приподняв бровь.
— В шоке не то слово! — оживляюсь.
— Да уж! Наверно у всех есть такой бывший мудак, который как заноза в заднице! — Аля задорно хихикает.
— Ладно, — Юля вздыхает. — Поехали.
В такси Аля начинает предаваться воспоминаниям и рассказывает о своей первой школьной любви, красочно и живописно, эмоционально размахивая руками и смеясь. А я сижу и молчу. Кошусь на мрачную сестру, и сердце кровью обливается. Неизвестно, что она себе напридумывала и какие выводы сделала.
В караоке успеваем проскочить бесплатно, сразу заказываем себе пиво и сырную тарелку на закуску. Аля продолжает болтать, пока мы с Юлей метаем друг в друга искромётные взгляды.
— Пора песни заказывать! Юль, Алиса сказала, что ты хорошо поёшь! — беззаботная Аля, кажется, не замечает повисшего напряжения и не отдаёт отчёт о возникшей ситуации.
— Да, петь я люблю, — ядовито выдаёт сестра, не отрывая от меня взгляда.
— Так пойдём закажем что-нибудь классное! Мы же не просто так сюда приехали!
Аля вытягивает Юлю из-за стола. Я тоже встаю. Хочу посмотреть на себя в зеркало, скорее всего щёки всё ещё красные.
Иду в уборную на непослушных ногах, прихватив с собой сумочку на всякий случай.
Заворачиваю за угол, скрываясь от глаз, и тут же застываю.
— Вот ты и попалась, рыбка!
Пульс предательски учащается и оглушающе грохочет в ушах, когда врезаюсь в грузное тело мужчины.
— Ты шпионишь за мной? — упираюсь ладонями в широкую грудь, стараясь отстраниться.
— А что, если да? — его горячие руки на моей талии способны прожечь дыру не только в моём лёгком платье, но и спалить кожу. Уже чувствую запах жареного.
— Дим, отпусти! — настойчиво требую, заглядывая в тёмные глаза.
Мой милый предатель. Мой самый худший кошмар. Моя ахиллесова пята.
— А ты попробуй вырваться, — нагло усмехается, сильнее притянув меня к себе.
— Я сейчас буду кричать!
— Ты же знаешь, мне нравится, когда ты кричишь, — бархатистый голос прямо на ухо парализует, и я на мгновение теряюсь.
— Стрельцов! — с ненавистью. — Я не твоя игрушка!
— Ошибаешься, Зимина. Ты моя. Только моя, — сладко протягивает последний звук, опьяняя и подхлёстывая моё больное сознание.
— Я Захарова! — огрызаюсь из последних сил.
— Куколка, мне похер на кольцо у тебя на пальце, — выдаёт слишком пафосно, и меня воротит.
Дверь в уборную распахивается, и Дима, не теряя ни секунды, заталкивает меня внутрь.
Стрельцов проходит вслед за мной, щёлкает замком и загорается в кровожадной улыбке.
Я в ловушке.
— Только попробуй прикоснуться ко мне! — звучит неубедительно.
— И что ты сделаешь? — ухмыляется.
Чувствую себя глупой мухой, попавшей в липкие сети паука — убийцы.
— Дима, я серьёзно! Отпусти меня, а то пожалеешь, — почему-то мои угрозы звучат как детский лепет.
Стрельцов облизывается и делает шаг в мою сторону, стремительно сокращая дистанцию. Дрогнув от страха, я отступаю, но пространство уборной оказывается слишком крошечным. Лопатки соприкасаются со стеной, и я закрываю глаза.
— Прошу тебя, отпусти! — обречённый шёпот сопровождается внезапно прыснувшими слезами.
— Как же я могу тебя отпустить, куколка?
Проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, дышит мне в губы. Я отворачиваюсь, с трудом набираю воздух. Грудь колышется в глубоком декольте, и взгляд хищника ныряет туда. Я действительно попалась, и спасать меня некому. Дима издаёт возбуждённый рык, разрывающий рамки дозволенного, наглой рукой скользит по моему бедру, сминая пальцами платье. Я задыхаюсь от отчаяния и скулю от обиды.
Он считает, что имеет право так со мной поступать, врываться в мою жизнь после всего, что между нами было.
— Почему ты не дала мне шанса всё объяснить? Почему сбежала? — зарывается лицом
