Я хотел сказать не об этом.
— Тогда о чём? Давай уже, формулируй.
Посмотрев на Тоника, я кивнул.
— Формулирую: те способности, которыми мы обладаем, являются чем-то вполне серьёзным. Их наверняка можно использовать как-то ещё!
— Думаешь?
— А почему нет? Мы ведь с вами всегда как считали? Что Лабиринты — это некие «сновиденные» локации, висящие в чём-то вроде геоинформационного поля. То есть они, конечно, реальны, но при этом в определённом смысле фантомны. Верно я говорю?
Мои друзья вразнобой закивали.
— Ну, да.
— Вот. А теперь мы видим явные свидетельства того, что они являются чем-то большим. Лабиринты и Обитайка — это тоже части нашего мира! Просто особенные.
— Такие, о которых никто не знает. — кивнул Тоник.
— Кроме тех, кто туда ходит. — добавил Макс.
— Так, парни, — Стефания скептически рассмеялась, — остановитесь. Стоп. Мы с вами не в фантастическом фильме.
— В каком это смысле?
— В прямом, Тош. Ещё пять минут — и вы начнёте рассуждать о секретных спецслужбах, которые занимаются тем же, чем и мы, только под контролем ещё более секретных спецслужб.
Мы с Тоником переглянулись.
— А при чём здесь спецслужбы?
— При том, что это классика любой фэнтезийной истории. Разве нет? Стоит только какому-нибудь герою развить в себе сверхспособности, как тут же выясняется, что им заинтересовались спецслужбы, которые про всё это давно уже знают и изучают.
Макс засмеялся.
— Хочу сделать официальное заявление. — сказал он. — Моя девушка — писатель!
— Твоя девушка говорит дело. — покачал головой посерьёзневший после последних слов Стефании Тоник. — Если в нашем мире имеется магия, то было бы наивно предполагать, что мы с вами единственные, кому про неё известно.
— Я думаю, что те, кто ходит по Лабиринтам и Обитайке, просто молчат. — предположил я. — Сами подумайте — какой им смысл распространяться? Ну, узнают о них люди. Ну, допустим, поверят в то, что они говорят. И что? Их потом либо исследовать начнут, со снятием энцефалограмм и забором анализов, либо вообще госпитализируют в какое-нибудь закрытое спецучреждение. Принудительно.
— Тут ты прав. — согласился Тоник. — Мы сами про свои похождения потому и молчим. Но что конкретно ты предлагаешь?
— Ну... — я задумался. — Не знаю. Я вот так сразу не скажу, тут надо подумать. Можно дождаться окончания экзаменов и устроить мозговой штурм...
— Для начала надо изучить «Спальник». — сказала Алиса и посмотрела на Макса. — Ма-акс?
— Чего?
— Ничего. Зайди сегодня в «Спальник» и постарайся отыскать Тёмкин коридор. Сделаешь?
Стефания, Алиса, Тоник и я уставились на нашего балагура.
— Да мне-то как-то... — пожал плечами тот. — Сделаю. Сам собирался.
— Э! Люди-и!
Мы обернулись.
— Это Василёк, что ли? — усмехнулся Макс. — Капец. Его ещё не отчислили?
— Походу, нет. — улыбнувшись, тихо ответила Стеша. После того, как наш сокурсник Василий Древницкий пытался за ней ухаживать, и она и Макс смотрели на него с, мягко говоря, скептицизмом. Не говоря уже о том, что Василий в принципе был существом «немного особенным».
— Здоров, люди! — поздоровался, подходя ближе, Василий. — Чё как?
Подавать нам руку и здороваться он, по своему обыкновению, не спешил.
— Нормально. — нейтральным тоном отозвался Макс. — Ты что-то хотел?
— Как экзамен? Сдали, не сдали?
— Сдали, Вась. — кивнул я. — Мы Жукову сдавали, он нас всей толпой выдернул.
— Повезло!
— А то.
— Конспекты остались?
— О! — я засмеялся. — Проснулся, блин! Отдали давно, ещё перед началом экзамена. Поспрашивай у наших, у кого они на руках.
— Ладно... — протянул Василий. — Поспрашиваю. А много вообще тех, кто не сдал?
— До нашего ухода было четверо. — сказал Тоник. — Но они Смирновичу сдавали, а там, сам понимаешь... Определение своими словами рассказал — и всё, на вылет.
— Ясно. Ну, чё? Пока тогда. — Василий посмотрел на Стефанию и ушёл обратно к институтским корпусам, а мы проводили его скептическими взглядами. Тоник сказал:
— Не люблю я этого умника. Когда ему что-то нужно — он перед всем потоком будет ныть и выпрашивать. А у самого при этом в дождливый год воды не допросишься.
Я кивнул и мысленно пробормотал: — «Факт». Характер у Древницкого и правда был весьма специфический.
* * * * * *
В половине одиннадцатого вечера я сидел на стуле за своим рабочим столом и рассматривал схему, нарисованную на альбомном листе. По краям листа я нарисовал несколько прямоугольников, подписанных соответственно: «Лабиринт», «Обитаемая Зона», «Церберы» и так далее. Некоторые из прямоугольников соединялись между собой линиями и стрелочками, а в центре листа я расписал главные интересующие меня вопросы.
Что такое «Коридор» и почему он появился только сейчас?
Как работает магия из «Коридора»?
Как связаны Церберы и желтоглазые чайки с появлением «Коридора»?
«Магия...» — мысленно протянул я. Магия всегда считалась выдумкой, дожившей до наших дней лишь благодаря усиленной популяризации на страницах так называемых «фэнтезийных» романов. Кое-кто, правда, верит, что магия — это то, чем каждый день занимаются разнообразные ясновидящие и предсказатели судеб, но я подобной иррациональной ерунде не силён.
Но что такое, чёрт побери, эта самая магия? Подняв руку, я внимательно рассмотрел собственные пальцы. Вот они, прямо передо мной. Настоящие. А то, к чему я прикасаюсь во время погружения в Лабиринт — настоящее? Чёрное пятно под моей кроватью утверждало, что да, но сколько раз я пытался захватить с собой из сна придуманные или обнаруженные прямо в нём различные мелочи? У-у... Много. Но у меня ни разу не получилось. Теперь же выясняется, что это мало того, что возможно, так ещё и смертельно опасно.
«А не то придёт волчок и укусит за бочок...» — мысленно произнёс я.
Нда... То, что магия существует и мы, вероятно, вполне могли бы ею воспользоваться, дошло до меня и моих друзей отчего-то только сегодня. Не вчера, после того как мы обнаружили пятно и повреждения на паркете, а сегодня. И в тот же момент появилось желание уснуть и что-нибудь попробовать.
«Нам нужен эксперимент», — заявила Алиса и она,
