героиня стала столетней, их было в десятки раз меньше. И наоборот, все больше и больше данных об играх разума самих учёных в теме маргинального долголетия и все больше супердолгожителей переходит в базу «ложных».
Количество несуразиц, нестыковок и новых данных, а это большая и самая заметная часть работы Николая Зака, которые были выявлены как при работе с архивными документами города Арль, так и опубликованные жителями города, которые рьяно бросились рекорд защищать, просто зашкаливает.
И как итог, десятки и десятки мелких фактов, которые выстраиваются в четкую картину: дочка Жанны Луизы Кальман по имени Ивонн, по какой-то неизвестной нам пока причине, воспользовалась документами матери после её смерти.
Наша героиня, уже с большой вероятностью предполагаемая Ивонн Кальман, после смерти матери в 1934 году просто продолжала жить, как и жила, никому она никакие документы Жанны, конечно, не показывала. Скоро началась Вторая мировая война, Франция быстро капитулировала, и уже никому особенно не было дела, даже если у кого-то вне семьи возникали подозрения. Родственники же, как видно и по другим случаям с другими сверхдолгожителями (например, множественные случаи в Японии, выявленные в 2010 году), не были заинтересованы в публичном оповещении случившейся подмены.
Похороны
Вот письмо моей читательницы: «Здравствуйте! А Вы в курсе, что «Пари-Матч» (французский журнал Paris Match) провел собственное расследование? Из этой статьи я узнала две вещи. Во-первых, что в 100 лет у Жанны брали кровь, она где-то хранится, и можно не заморачиваться с эксгумацией. Во-вторых, согласно местным обычаям, тело усопшей выставлялось в доме, мимо шли те, кто хотел проститься. Написано, что гроб провожали на кладбище большой толпой народу. Собственно, тело-то подменить можно или загримировать. Но Жанна должна была принимать соболезнования, идти на кладбище, присутствовать на поминках. Тут-то её живьем видело множество народу. То есть, ваше утверждение, что похороны прошли тихо и незаметно, не подтверждается».
Прелестный пример о ловушках нашего мышления – читатель пишет об этих похоронах с чужих слов молодого шельмы-журналиста, родившегося через 50-60 лет после похорон, не видел даже свидетелей этого события и выстроил словесную конструкцию только в своей голове на основании обычаев.
Для читателя сделаю пояснения – умирает согласно официальной легенды Ивонн в ночь в 19 на 20 января 19345 года – а с утра вышедшая газета уже сообщает, что похороны состоятся в 15 часов того же дня.
Как вам, уважаемый мой читатель, довод, который приводят защитники рекорда, когда стало уже ясно, что в 1934 году могла быть замена матери (Жанны Кальман) дочерью (Ивонн Кальман) – но ведь были публичные похороны, где было много людей и присутствовала Жанна? Но при этом эти люди не говорят, был ли закрытым гроб, или участники событий имели вуаль. И ни один человек из утверждающих сегодня про публичность похорон именно как доказательство того, что подмена матери дочерью была невозможна, даже не мог присутствовать на похоронах 85 лет назад! И именно поэтому не может выступить как свидетель в суде.
И это не потому, что люди пытаются нас обмануть, хотя среди них есть и такие, а только следствие того, что это их мозг заводит в ловушку своего мышления.
А вот журналист британской газеты Guardian написал о своем реальном посещении кладбища в Арле. Он увидел, что на темно-сером мраморе фамильной гробницы Кальман отмечены Джозеф Билло, он же зять Жанны и муж Ивонн, а также её внук Фредерик Билло, но имени её дочери Ивонн нет. И не было.
Возможно, что в склепе и нет тела, которое должны были похоронить в 1934 году? Раз тут нет имени, и никто из семьи потом не удосужился внести имя Ивонн? Ни её муж, ни её сын, ни даже её мать… Его Величество Время скрыло имя умершей в 1934 году, накрыв её туманом вечности. Оно не оставило даже надписи на камне! И все же хранитель кладбища уверяет журналиста, что Ивонн похоронена там же со своей матерью.
Второе важное замечание – имя Ивонн Кальман не нанесено на склепе ни на момент смерти зятя (мужа Ивонн), ни на момент похорон внука Жанны (сына Ивонн). А ведь это было позднее на тридцать лет позднее после смерти Ивонн.
Имя же самой Жанны не забыли выгравировать на камне после её смерти, тогда как имени Ивонн не появилось ни в 1960-е годы (когда могилу переделали), ни после смерти самой Жанны в 1997 году. Может во Франции такая традиция не наносить имена всех умерших родственников?
Мое мнение, что без эксгумации тел никакие доводы ничего не докажут ни валидаторам, ни жителям Арля, которые по сути лишь незначительной частью популяции Земли, большая часть которой уже всё поняла. Определенным людям, в основе поведения которых лежит вера, а не знания, бесполезно что-либо предоставлять и доказывать. Им нужно было идти в священники. Именно об этом они говорят, говоря о русской позиции.
Переписка с Робертом Янгом
Я всегда относился с большими сомнениями к возрасту тех людей, кто стал известен не по своим ярким поступкам или профессиональной деятельности в течении всей своей жизни, о которых писали газеты и журналы именно в то давнее время, когда они были молодыми, а только благодаря большей, чем у других продолжительности жизни. Причем только в самом конце жизни и только при появлении на горизонте журналистов. Или обнародовании, например, участие им в войне 1812 года, которое не возможно проверить. А если их невозможно проверить, то факт ли это? И что здесь факт? То, что Ван Гог был в Арле – это факт, так как писали об этом в те же годы XIX века, когда он был в городе. А вот то, что Кальман была знакома с художником, при всем желании, проверить трудно в силу того, что об этом она заявила только через сто лет.
Да, все эти люди, кто занимает самые верхние строчки в списках рекордов продолжительности жизни – это безвестные при жизни персоны. А что с того – скажет уважаемый читатель, – ведь их много больше, чем известных людей? Не спешите с выводами – отвечу я.
Отличие первых от вторых в том, что их возраст можно проверить не только по биографии, но и она подтверждена множеством прочих документов, например, наградных документов, записями в трудовых книжках, картинами, газетами и журналами. Помните эпизод «Калины красной», где герой Василия Шукшина говорит старикам, что грамоты должны на стенке висеть?
Да, тут скажет уважаемый мой читатель, но у Кальман все
