— Как жаль, что меня не посадили с моим Даньчиком, — запричитала тихо Милена, но так, чтобы я слышала каждое ее слово, — он у меня такой классный, мы бы вмиг сделали этот проект, и посвятили оставшееся время друг другу. Он обнимет меня, а его руки …
— Не могла бы ты потише, — разозлилась я. Мне уж точно не хотелось слушать, что они там будут вытворять вдвоем.
— Мне до лампочки Симонова, не я тебя с собой сажала. И кстати, не надейся на меня, — брезгливо шепнула мне Милена, — я не буду участвовать в этой писанине. Пускай тебя завалят.
— Ты дура? Тебе же тоже поставят неуд.
— Мне все равно. Я никогда не была пай девочкой, незачетом больше, незачетом меньше.
— И зачем только тебя ко мне в пару поставили, — пробубнила я себе, утыкаясь в тетрадь.
Глава 21
Мне капец.
Нужно как-то решить проблему с Миленой. Я не собираюсь заваливать проект из-за ее отвращения ко мне. Может, попробую до нее достучаться.
Но сейчас пока не терпит, время еще есть, целых две недели. Возможно, что у нее проснется советь или мозг, и она согласится хотя бы выйти со мной его представить.
Я приложила все усилия, чтобы забыть с кем сижу, и вникнуть в тему, но она постоянно давала о себе знать: сидела в смартфоне, вертелась, щелкала ручкой, «случайно» пинала мою штанину — мне приходилось постоянно ее отряхивать. Я делала ей замечания и нарывалась на грубость, в итоге мы шепотом цапались.
У меня, по правде говоря, к концу лекции начал дергаться глаз. И как Дан ее выносит? Еще несколько лекций с этой больной, и я сойду с ума. Хотя, если так посмотреть, пар не так и много совместных: еще одна на этой неделе, и пара лекций на следующей, потом сдача работ. Уж это я переживу, она не на ту нарвалась.
У меня почти неслышно завибрировал телефон в кармане, похоже, какое-то сообщение пришло. Любопытство взяло верх, и я тихо достала его и разблокировала. А нет, это обычная рассылка о погоде. «Сегодня ясно, без осадков» — прочитала я.
— Лидия Андреевна, — послышался сбоку противный и звонкий голос Милены.
— Да, Криванова?
Моя соседка сделала жалостливое лицо.
— Алиса на вашей лекции переписывается с кем-то в телефоне, причем всю пару. Очень мешает мне учиться.
Что??
Я застыла от удивления, не понимая, что она несет, а по спине прошел неприятный холодок, не предвещающий ничего хорошего.
— ТАК, Симонова, живо из аудитории, я не потерплю неуважения к своему предмету! — гневно посмотрела на меня преподаватель, выстукивая указкой по парте.
На меня обернулась вся группа. Эта куча изучающих и насмешливых глаз сейчас смотрела на меня со всех сторон, только мои друзья глядели сочувствующе, не в силах чем-то помочь.
Стало очень неловко и стыдно, щеки враз покраснели, будто я и вправду целую пару сидела в телефоне. Сбоку от меня победно хихикала соседка по парте, живо принимая вид прилежной студентки. Как же я ее сейчас ненавижу! Схватить бы ее за ее блестяще уложенные локоны и головой об стол …
— Но это не я … то есть я только …
— Только или не только — собирай вещи, придешь на следующей паре, — она жестом указала на дверь, показывая, что на этом заканчивает диалог, — пока подумай над тем, что тебе важно — знания или твои развлечения.
От обиды навернулись слезы, и я резко опустила глаза в пол. Боже, пусть никто это не увидит.
Как же это не справедливо!
Я схватила ранец, неаккуратно покидала туда вещи со стола и выбежала из кабинета. Сейчас хотелось только одного — спрятаться так, чтобы меня никто никогда не нашел. Спрятать свое унижение.
Я плелась по коридору, а по щекам текли непроизвольные слезы.
Это у меня с детства так, вечно все принимала близко к сердцу. Я могла расстроиться из-за двойки, из-за разбитой чашки, из-за случайно порванной курточки.
И теперь мне тоже тяжело на душе.
Коридоры были пустынны — все студенты на парах, поэтому я без труда вышла из здания и направилась к набережной. Взяла кофе, бродила вдоль нашей красивой реки и успокаивала себя.
Зазвонил телефон, похоже, это Лиза, и пара у них закончилась.
— Алло, Алис. Ты где сейчас? Мы с Владом придем сейчас, ты только не грусти ладно? Милена еще та змея, мы ей еще покажем. А сейчас давай, скидывай координаты, мы подвалим и развеселим тебя. Сводим тебя вечером в такое классное караоке, ты сразу забудешь все свои печали.
Глава 22
Богдан
— Ты что творишь, Милена?
Мы стояли на местной курилке за университетом, и она опять висела на моей руке. Раньше у меня не было этой вредной привычки — курить. Я только выпивал, когда мы были на какой-нибудь тусовке, но здесь мои парни все курящие, поэтому пришлось вливаться и держать статус.
— Что ты имеешь в виду, котя? — она состроила непонимающую рожицу, водя пальцем по моей грудной клетке.
Я нервно убрал ее руку.
— Ты, что ты сегодня выкатила с Симоновой. Она тебе ничего не сделала, чтобы ты так с ней обращалась.
— Фи, ты про эту простачку, — ее носик недовольно вздернулся вверх, — это профилактика, коть, чтобы она даже не вздумала лезть в наши отношения.
— Во-первых, мы не встречаемся, а во-вторых, чтобы не трогала ее, поняла? Еще раз увижу, ты ко мне даже на километр не подойдешь.
Она прикусила нижнюю губку и задумалась. Было видно, что мои угрозы ей не понравились, но выбора я не оставил.
— И что ты ее защищаешь … У нее на это есть ее парень болван, хи-хи.
Упоминание о Владе больно резануло сердце.
— Ты меня услышала?
— Даааа… — протянула она и снова полезла ко мне, считая, что раз она дала обещание, то я отдам ей себя. Я снова убрал ее руки.
— Эй, Дан, — повернулся ко мне Витя, один из парней моей университетской компании, — как насчет выбраться куда-нибудь вечером? Потусим, оттянемся.
— Не знаю, чувак, настроения нет.
— Так для этого нам и нужно сгонять в какой-нибудь клуб, чтобы оно появилось, — встрял Сергей, делая последнюю затяжку.
Милена заметно оживилась при упоминании слова «клуб».
— А что, мы бы с девочками сходили, там, на Сезонной открылся какой-то новый, предлагаю туда. Пупсик, ну пошлииии …
Витёк ответил за меня.
— Он пойдет, мы его похитим из дома и утащим тусить, — подмигнул он Милене.
Я небрежно бросил бычок в урну.
— Давайте только недолго, не хочу зависать до утра, потом ни хрена не высплюсь.
— Как скажешь, Дан, в любом случае просто отвалишь от нас домой.
