Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
моей одежды. Единственная вещь, которую он, пусть ворчливо, но все-таки действительно похвалил, – мои красные ботильоны.
Поэтому сейчас я их и надеваю. Вообще-то они не красные, а красно-коричневые. На каблуках, с квадратными носами, кожа выделана под крокодила. Они стали первым броским предметом в моем гардеробе. Я купила их, когда впервые выступила в клубе, где люди платят за билеты.
Надеваю платье и кожаную куртку, предварительно проделав все, что проделала бы перед настоящим свиданием. Все волоски ниже шеи удалены, а благодаря толстому слою всевозможных кремов мое тело, наверное, приобрело способность отражать свет. К макияжу я тоже подхожу основательно. Ну и как на любом свидании, с момента появления мужчины на пороге мое поведение становится неадекватным.
– Здравствуйте, сэр, – говорю я и в дополнение к этому нелепому приветствию кланяюсь, как дворецкий.
– Хм… Привет. Ты вроде бы обещала мне в ближайшее время не сходить с ума?
Майер одет как обычно. Серый джемпер, темные джинсы, коричневые полуспортивные ботинки. Внезапно мне приходит в голову, что я не знаю, как выглядят его ступни. Вдруг они волосатые, как у хоббита? Вдруг ногти на миллиметр длиннее, чем нужно? Вообще-то я видела его босым: мы много раз были вместе на пляже и у бассейна. Может, это и хорошо, что я не обратила на его ноги внимания? Значит, в них нет ничего особенного? Кстати, я никогда не видела мужчину во вьетнамках. Вдруг Майер их носит? От этой мысли меня почему-то тошнит. Похоже, я обнаружила у себя ни на чем не основанное предубеждение. Я, если можно так выразиться, антивьетнамочная фетишистка…
– Джонс? Моргни, пожалуйста. У тебя безумные глаза.
– Извини.
Майер подавляет улыбку и качает головой.
– Можно считать, что ты выбрала свой лимит на сегодня?
– Какой еще лимит?
– Выпадать в осадок не больше одного раза за вечер.
Я вздыхаю. Вот такой он – Майер. Раз уж на то пошло, таким я его и люблю. И сегодня я, как слабовольная женщина, разрешу себе насладиться тем, что мне так приятно. А последствия… Наплевать на них!
Да, я себя знаю. Перед Пасхой мешками скупаю шоколадные яйца «Кэдбери» якобы для того, чтобы есть их понемножку целый год… Может, мне все-таки стоит поменьше потакать своим слабостям?
Да ну на фиг!
– Хорошо выглядишь, – говорю я и искренне улыбаюсь.
Ответная улыбка Майера успокаивает мои раздерганные нервы.
– Ты прекрасна. Особенно в моих любимых ботинках.
– Спасибо. Я знаю, что они тебе нравятся.
Я поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.
– Идем? – спрашивает Майер, кивая на свою машину.
– Ага.
Я сажусь и глупо улыбаюсь, вдыхая его запах – такой знакомый. Майер приятно пахнет чистотой, спокойствием и соблазном. Землей после дождя и дорогим сандаловым гелем для душа. Знаю эту марку. Мыло для рук с точно таким же ароматом разложено во всех ванных его дома.
Как только машина трогается с места, мы заводим привычный непринужденный разговор. Он заставляет меня смеяться, я его – кривить рот и встряхивать головой. Вот и кинотеатр под открытым небом.
– Если бы это было нормальное свидание, ты предложил бы мне выбрать, где мы закажем еду?
Здесь множество нарядных фургончиков с закусками. Мой мозг уже загрузился сложнейшей аналитической работой.
– Послушай, Джонс, – вздыхает Майер, – не обязательно начинать каждое предложение с напоминания о том, что у нас тут все не по-настоящему. И хотя наши с тобой романтические отношения, может, и фальшивые, тем не менее я не сомневаюсь: ты непременно захочешь купить что-нибудь в каждом фургоне. И сегодня я буду пробовать все вместе с тобой.
– Ну ладно…
Я в некоторой растерянности. Как понимать это его настроение? Он вроде бы такой расслабленный и в то же время… задумчивый, даже печальный. Одно я знаю точно: видя эту печаль, я хочу вытеснить ее своими прикосновениями. Хочу утешить Майера, пусть мне и неизвестно, о чем он грустит. Моя рука тычется в его руку. Он берет ее, мы переплетаем пальцы.
Я бы с радостью постояла в очереди подольше, но мы уже у окошка. Придется расцепиться… К моему удивлению, Майер слегка подталкивает меня вперед и обнимает: теперь его рука лежит на моих ключицах.
– Нормально? – спрашивает он поверх моей макушки.
Я киваю, и мой подбородок касается его руки. Мы берем картошку фри с трюфельным маслом и шоколадный коктейль с кунжутом. Потом направляемся к следующему фургончику. Майер держит меня за плечо.
– У тебя это удивительно легко получается, – говорю я, кивая на его руку.
– Потому что мне удивительно приятно.
Я по привычке жду от него иронии, а он обезоруживает меня простыми и честными ответами.
– Кажется, я тебя до сих пор не поблагодарила?
– За что?
Господи, да за многое! За то, что веришь в меня и помогаешь мне осуществлять мои мечты, за то, что у тебя самый классный ребенок на планете, за то, что ты мой друг и мой якорь…
На пару секунд мне становится трудно говорить. Наконец я отвечаю:
– За то, что согласился на это.
– Фи, в этом нет ничего трудного или неприятного. – Майер криво улыбается и вздергивает бровь. – Но мне станет еще комфортнее, если ты расслабишься и пустишь дело на самотек.
Он отворачивается, чтобы изучить очередное меню, написанное мелом на доске, а я морщусь при мысли о том, что эксперимент может зайти слишком далеко, если я расслаблюсь…
Перестань, Фарли. Майер – взрослый человек, ты тоже, кто бы чего ни говорил. Вы заключили соглашение. Доверяй ему: он сам даст тебе знать, если ты причинишь ему какой-то дискомфорт.
Мой внутренний голос ужасно похож на голос моего психотерапевта, когда она меня урезонивает.
Мы с Майером заказываем по паре тако с разными гарнирами и соусами, а еще маринованный красный лук и острый капустный салат. Я прихожу к выводу, что это ужасно сексуально, если мужчина умудряется в двух руках нести пять контейнеров с едой и коктейль в придачу. Я несу всего две коробочки, а потом, когда мы находим место, караулю наш импровизированный шведский стол, пока Майер несет кресла.
Вижу, как к нему подходят какие-то люди – видимо, узнали. Он вежливо улыбается, однако не останавливается. Майер привык общаться с фанатами. Людей, которые его узнают, не так уж много, зато все они отлично помнят его выступления. Поэтому ведут себя уважительно.
Когда он возвращается и мы начинаем обустраиваться на покрывале, я понимаю, что в моем коротком платье невозможно сесть в пляжное кресло, не выставив напоказ часть задницы. Майер понимает, в чем моя проблема, и стаскивает с себя
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
