Анатолий любит фотографировать (готовить, играть на виолончели, писать картины и т. д.)
И зажили они счастливо и сейчас живут.
Вариант второй, реалистичный:
После того как Катя ещё пару раз прокатилась по городу с Анатолием и ещё несколькими десятками пассажиров, они сходили в кино (кафе, джаз-бар, выставку современного искусства перед самым закрытием).
Потом он проводил её домой, она пригласила его к себе на чашечку кофе, ну и так далее. Сами всё знаете.
Утром или поздно ночью он уехал.
Они нашлись в соцсетях.
Стало переписываться.
С каждым днём всё реже и реже…
Потом они как-то случайно встретились. Она шла по Стремянной улице, а он с двумя пакетами выходил из Пятёрочки.
И какая-то взаимная неловкость и обещание созвониться/списаться.
И всё, финита ля комеди́я.
Есть третий вариант?
Все имена вымышленные. Кроме названий улицы и супермаркета.
БАКЛАН
Дело было в Санкт-Петербурге, в далёком и непростом 1993 году.
Работал я тогда управляющим сетью продуктовых павильонов у одного известного в то время авторитетного армянского предпринимателя.
Я с раннего утра и до вечера управлял всем этим хозяйством и каким-то образом ещё успевал учиться на вечернем факультете Политеха.
А поздно вечером и ночью мы с друзьями шалили в ночных клубах и других развлекательных заведениях города.
Ничего такого особенного я пока вам не рассказал. Так жили практически все в то время.
У многих из нас тогда была ломка.
Одна страна ушла.
Вместо нее пришла другая.
И мы все взрослели вместе с нашим новым государством.
Попадали в какие-то переделки, к которым многие не были готовы.
Учились новым словам, которым не учили на экономическом факультете.
Знакомились с новыми людьми и расставались с теми, кто не выдерживал все эти веяния нового жестокого времени.
Это был небольшой экскурс, чтоб освежить память ровесников и немного проинформировать тех, кто моложе.
Теперь к сути.
Как-то днём на Апрашке, это был и есть оптовый рынок в самом центре города, где я обычно закупался мелким оптом для вверенных мне павильонов, ко мне подошёл Лёша.
Лёша торговал шоколадной продукцией. Я был его постоянным клиентом.
Подошёл он ко мне и говорит:
— Дэйв, — так он меня называл, давай сегодня пойдем в баню. Со всеми делами.
Долгая история наших с ним торгово — денежных отношений дала ему право попанибратствовать со мной.
— Пошли, — говорю.
Мы были молоды.
Бабки, как говорится, были.
Девушек, желающих провести время с такими парнями, тоже было много.
Время они проводили на разных условиях.
На этот раз мы из всех категорий девушек выбрали тех, которые оказывают услуги по устному договору возмездной помощи.
Ну, чтоб наверняка.
Договорились, что после работы встречаемся с Лёшей в Центре.
Закупаем всё, что нам нужно, и в бой!
Лёша с таксофона позвонил какому-то знакомому из Ямских бань.
В 9 вечера нас там ждали.
Далее всё шло как обычно.
Еда, выпивка, веники, пар.
Подошло время любовных утех, и нам надо было выйти на улицу, чтобы встретить подъехавших девушек и выбрать из них самых красивых.
— Иди ты, Дэйв, — говорит Леша, — у тебя вкус получше.
Интересно, думаю, с чего он сделал такой вывод?
Я соглашаюсь. Одеваюсь. Хорошо, что оделся полностью!
Сейчас поймёте почему.
Как только я вышел из бани и подошёл к автомобилю с девчонками, они тут же вышли на улицу, под предводительством своего "продюсера", молодого парня с блестящими ботинками и такими же волосами.
Не успев толком их разглядеть в темноте, я услышал, как к бане на всех парах подъезжает милицейский УАЗик.
С воем сирен и светом проблесковых маячков!
Далее всё как в кино про 90-е…
Стоять!
Лежать!
Руки!
Что в карманах?
А что в карманах?
Мобильников тогда не было. Вернее уже были, но не у меня.
Документы с собой в баню я не брал.
Были только ключи от квартиры и кошелёк с крупной суммой денег, чтоб расплатиться с лакированным предводителем девчонок.
Девчонки и лакированный под шумок хотели сбежать. Но их всей толпой сунули в милицейскую машину и увезли.
Больше я их не видел.
Перед крыльцом бани остались только два сержанта и я.
Какой-то сюр! Как сказали бы сейчас.
Встать!
Что в карманах? Повторил один из них свой вопрос.
— Ничего особенного, — отвечаю я, вставая с асфальта.
— Да? А это что?
И один из копов достает из кармана моей кожаной куртки пистолет.
«Макаров», вспомнил я армию.
Википедии тогда не было.
Просто точно такие же носили наши дежурные офицеры по части.
"Ну, парень, ты попал!!!"
Это прозвучало как приговор!
И на меня тут же надели наручники и сильно их затянули.
Я был в состоянии какого-то глобального ахYя!
По просьбе близкого друга, которому я предварительно отправил этот текст для ознакомления, я пытался найти синоним к этому слову. Но не нашёл…
Так что я был в состоянии ахYя!
Совмещённого с чувством беспомощности и какой-то досады, что вечер повернулся именно в эту сторону…
«А ты не прелюбодействуй» — вспомнил я услышанную где-то фразу.
— А я и не успел, — ответил я, не понимая кому…
Выпитый виски выветрился мгновенно!
Кстати, это хороший метод лечения алкоголизма!
— Дэйв, откуда у тебя волына??
Это Лёша в одной простыне, услышав шум, выбежал на улицу.
— Ты дурак, — отвечаю, — какая волына? Ты чё не понял, что мне её подсунули?
— А это мы сейчас разберемся, кто кому что подсунул" — сказал второй мент и куда-то поволок меня.
В доброго и злого полицейского они точно не играли!
Оба оказались недобрыми.
Вот так я поплатился за свой хороший вкус, которым в ту ночь я даже не успел воспользоваться…
Местное отделение милиции было рядом.
Меня быстро допросил какой-то сонный офицер с усами, красным носом, птичьей фамилией и должностью "дознаватель".
Потом с меня сняли наручники и кинули в камеру, где находился ещё один сиделец. Судя по всему, уже бывалый.
Я это понял по его взгляду и наколкам на пальцах.
Их можно было разглядеть даже при тусклом свете единственной лампочки.
У его ног валялась набитая чем-то сумка — котомка.
Я огляделся. Надо было изучить место, где мне предстояло провести какое-то время.
Хреновое место, доложу я вам. Интересно, надолго я тут?
Один запах чего сто́ит.
И закрашенные тёмно — зелёной краской стены с неприличными надписями, сделанными авторучкой и сигаретными бычками.
Я даже успел заметить одно нехорошее слово на родном армянском.
Плюс неопределенность и страх перед неизвестностью.
— Здрасьте, — говорю я единственному обитателю застенков.
Я не знал, что нужно говорить в
