вторгшейся в мою жизнь. И еще оттого, что действие ритуала не прошло с рассветом. И я начала нервничать, что этот жар в груди со мной навсегда.
Все повторялось!
Я снова сгорала в любовной агонии, глядя в холодные глаза мужчины, которому нет никакого дела до моих чувств. Растерянно наблюдала за убегающей улыбкой, промакивая кровь на его губах.
Произошло очередное невероятное: Граймс подрался с Вейроном. Да еще как подрался! С размахом! Я слышала шум переворачиваемых стульев в диагностическом кабинете. Зачем туда шла? Зачем-то. Как обычно, зачем-то.
Вид измятого лица и разбитых в кровь кулаков поверг меня в такой шок, что я позабыла про полагающуюся случаю холодность. Расторопно нашла губку и снадобье, приложила к покрасневшей щеке. И только потом осознала себя стоящей над Граймсом, кривящим губы в блаженной улыбке.
Злобный взгляд Криса отскочил, натолкнувшись на ледяной кокон, что меня окружал. Не оставил следа. Рядом с Граймсом я чувствовала себя необычно сильной. Но и слабой, как новорожденный гхарр.
Все сильнее хотелось узнать, от чего бежит мисс Лонгвуд. Чем Вейрон так обидел младшую целительницу, что за нее вступилось уже двое мужчин? Это не моя тайна, но я могла Алиссу поддержать. Рассказать ей о том, о чем никому никогда не рассказывала.
Тогда, десять лет назад, я тоже сбежала. Промолчала, но не потому, что боялась Криса и его «обширных связей в нужных кругах». Просто всякий несет ответственность за то, что совершил. И всякое решение имеет последствия…
Кристиан был лучшим целителем на курсе. Поистине, одаренным хирургом. Он жил своей работой, отдавался ей со всей страстью. При совершенно мерзком нраве, он спас немало жизней в Тарлине, а потом и в Хитане.
Разве могла униженная, уязвленная Эльза Хендрик взять и решить за весь Эррен, нужен ли миру такой целитель? Я оставила этот выбор за судьбой.
***
Звездносвод окрасился темно-синим, явив весенний вечер во всей красе. В закрытое окно неистово бился вихрь розовых лепестков. Словно ему нужно было срочно попасть именно в мою спальню. Вопрос жизни, Варх побери, и смерти!
Судорожно набрав воздуха в грудь, я решительно задернула штору. Хватит с меня липовой романтики и ненастоящих чувств!
Мне не двадцать лет, я уже не «малышка Эль», которой можно голову задурить. Я преподаватель «Теории магии», ответственный за несколько десятков учеников. В конце концов, я пример подавать должна, а не бросаться в первых рядах в омут Варх знает чего.
— Эльза, откройте! — вместо стука прикрикнул на дверь Граймс.
Видно, чтобы очередным боевым пульсаром стену не украсила.
— Сегодня я с вами никуда не пойду, — заявила мужчине, едва он вошел.
Глядела безотрывно в светло-серые глаза. Не пойду! Больше никаких секретных мест и личных территорий Альвара Граймса.
— Сегодня я вас никуда и не приглашал, — обидно выдал он, поджимая губы. — Принес вам кое-какие вещицы… на опознание.
— Какое еще опознание?
— Диагностическое! — раздраженно фыркнул целитель, потроша свои карманы на мою постель. — Это ваша расческа?
Помахал в воздухе деревянным гребнем, и я растерянно помотала головой. Что за нелепую игру он опять затеял?
— Нет, это гребень мисс Донован, — выдала скупо, созерцая бардак на покрывале.
— Тогда, может, это? — мне продемонстрировали чей-то медальон.
— Это вообще не…
— Или, Варх дери, вот это? — рявкнул, отбрасывая на подушку часы на цепочке.
— Что за спектакль, Граймс?
— А вы сядьте вот здесь, моя драгоценная, — свирепо ткнул на покрывало рядом с кучкой чужих вещей, — и подумайте хорошенько!
Граймс хлопнул дверью так, словно пытался сорвать ее с петель и навсегда разрушить границы моего личного пространства.
Я села, растерла похолодевшие плечи, почесала пяткой о пятку. Тишину за окном разрезало шумом отъезжающего вояжера, и я вздрогнула. Вышла из оцепенения. Причем тут чужие медальоны и часы? И моя пропавшая расческа?
Тем более, что искать я ее не просила. Знала уже, где она. Да все не решалась подняться в кабинет магистра и в открытую попросить свою вещь обратно.
На кровать запрыгнула черная каффа, проехалась по моему бедру огромным хвостом и улеглась на часах с цепочкой. Я даже не дернулась: настолько глубоко погрузилась в свои мысли. Отрешенно почесала одичавшую беглянку за ухом и повинилась:
— Прости, я теперь вижу, что расческу брала не ты.
Покосилась на каффу, поймала ее умный взгляд. В узких щелках зрачков имелись ответы, но едва ли мы могли обменяться мыслями.
Странная догадка коснулась сознания. Может, Граймс первым сходил к магистру? И это и есть вещи из пентаграммы?
Я порывисто встала и выбралась в коридор спального корпуса. Пошла вперед, в надежде, что ответ сам меня найдет.
Добрела до ученических комнат, по пути отчаянно вспоминая ускользавшую картинку. Ночь весенних даров, девушка и парень. Они спешат укрыться в темноте, поборов робость первого свидания… И прическа той студентки на диво хороша, волосок к волоску!
— Мисс Хендрик! — Танна выскочила из своей комнаты и вытаращила на меня огромные карие глаза. — Простите… Ох, Имира Сиятельная… Простите, я как раз собиралась вернуть!
В темных пальчиках она сжимала ее. Мою расческу. С гхарровой розовой инкрустацией.
— Мисс ди Маюрте… Вы осознаете, что за вторжение в спальню преподавателя и воровство его личных вещей вам полагается…
— Полагается, — всхлипнула девушка, с отчаянием во взгляде протягивая мне расческу. — Мои волосы… с детства… просто кошмарны…
— Меня это не должно…
— Будто проклял кто! Только помоешь — и они в разные стороны… пружинами… А Берроу на свидание позвал, и я… я слышала, что ваша расческа заговорена и поистине творит чудеса…
Ох, знала бы Танна, сколько «чудес» случилось из-за одной расчески! Непоправимых!
— Возьмите. И простите. Пожалуйста, — взмолилась девушка. — Я буду вам самой старательной ученицей, только не пишите на меня…
— Оставьте себе, мисс ди Маюртэ, — вздохнула с неожиданной теплотой.
Помнила я, каково это, отходить все курсы с непослушными волосами.
…Когда вернулась в свою спальню, каффы на постели уже не было. Она никогда долго не сидела на одном месте и, как водится, сбежала.
Я подошла к окну, отдернула штору. Глянула с грустной улыбкой на вихрь лепестков, рвущийся в гости. Схватилась за ручку и решительно потянула на себя.
И дышала, дышала, не в силах надышаться, наполниться ароматом весны. Которая всегда была рядом, да я не замечала.
***
Последний раз я с таким азартом искала мужчину… Боги Эррена, да никогда не искала!
Граймс не нашелся ни в диагностическом, ни в оранжерее-лаборатории, ни в палатах, ни у себя дома. Похоже, он сам решил потеряться. А если уж Альвар что-то решил…
Я мяла темный газон перед его
