не сожалел.
Его глаза вдруг сузились, превратившись в две узкие щели в обрамлении густых ресниц. Вей склонился ко мне. Я отпрянула и часто заморгала, не понимая, что на него нашло. Ниволе часто задышал, подобрался, как зверь перед броском, но вот я моргнула снова, и вид его переменился, из напряженного став расслабленным.
— Могу я узнать ваше имя?
— София Хорес, вей, — кратко ответила я, все еще пристально всматриваясь в лицо охотника. Его поведение секунду назад выглядело странно и пугающе.
Мужчина понизил голос, отчего тот стал казаться угрожающим:
— На вас энергия нечисти. Я вижу отпечаток, и он явно свежий. Будьте осторожны, — процедил он и, развернувшись, ушел, оставив меня в полнейшей растерянности.
__________________________________________________________
[12] Белая нить — нить, напитанная чарами, ею пленят особо опасных нарушителей закона. Крепится к блокаторам — оковам, блокирующим любую магическую силу.
Глава 7. Сделка
София
На двери висела табличка «закрыто», значит, Джо либо лег спать, либо ушел. Я повернула ключ в замке и вошла внутрь, звякнул колокольчик — слишком громко в стоящей тишине. Тело вздрогнуло от звука, я настороженно огляделась, но, не услышав шагов, приободрилась и направилась в подвал. Летун в клетке требовательно запищал, захлопали в воздухе золотистые крылья. Он облетел доступное пространство и приземлился на дно, охватив лапками — ручками железные прутья. Глаза — бусинки уставились прямо мне в лицо.
— Прости, малыш, тяжелый день, — буркнула и присела рядом. — Но я принесла вкусненького! — Оставалось надеяться, он ест сырое мясо. Честно говоря, мне невдомек, чем именно летуны питаются. — Придется немного потерпеть. Будь тихим, пожалуйста, пока идем домой. — Щекой я оперлась о ладонь, а глаза сощурила.
Нечисть вела себя спокойно, казалось, он слушал и будто понимал, о чем идет речь. Хотя, возможно, это впечатление обманчиво.
Я подняла клетку и осторожно поднялась по обвалившейся лестнице вверх. Дверь со скрипом раскрылась, послышался удар, сдавленный стон и ругань.
— Нечистая сила! — выдавил Джо, держась за пострадавший нос, вторую руку он положил на мое плечо. — Какого лешего ты крадешься? Я уж подумал — воры.
Воры вряд ли имели при себе ключ, но уточнять это явно не стоило. Парень был не в духе, о том говорили плотно сжатые челюсти и укрытый мутной дымкой взгляд. Не в духе, пожалуй, мягко сказано. Когда он шагнул ближе, мне в нос ударил запах алкоголя, сочетающий в себе пряность специй, крепость спирта и свежесть перечной мяты. Я поморщилась толи от хватки на плече, толи от аромата.
— Отпусти, — попросила, дернувшись в попытке сбросить ладонь. Он не пошевелился.
— Сначала извинись. Ты меня дверью приложила. — Губы его сжались в тонкую полосу.
— Прости, пожалуйста. — Я подняла на него взгляд и, встретившись с темным омутом, замерла. Ощущалось, как падение в бездну без дна. Черным-черно. Холодно. Страшно. — А теперь отпусти.
Прозвучало вовсе не так уверенно, как того хотелось, скорее тихо и жалобно. Во рту пересохло. Мне почудилось, что вот — вот он разожмет хватку, однако Джо лишь стиснул сильнее, верхняя губа его задрожала, приподнялась, обнажив верхний ряд зубов. Что-то между улыбкой и оскалом.
— Отпустить, да? — Голос источал сладость меда и горечь полыни.
Озноб прошел от шеи до пят. Джо подошел, мужская грудь уперлась в прутья клетки. Летун недовольно запищал.
— Да, — сдавленно сказала я и, собравшись с духом, встретила его взгляд. — Ты пил, — зачем-то отметила, в очередной раз поморщившись от запаха.
Короткая усмешка слетела с его губ. Он наклонился, поставив руки по бокам от моей головы, и сощурил угольно-черные глаза. По моему телу прошла дрожь, а сердце сошло с ума, видимо, решив пробить ребра и упасть алым ошметком прямо ему под ноги. Действительно, почему нет? А ведь он даже не старался меня напугать. Пока что.
— А почему нет? Отличный повод, не находишь?
Я сглотнула, решив не отвечать на бестолковый вопрос.
Он тронул мой висок, провел пальцами по волосам и сделал шумный вдох, поднеся прядь к носу. Я замерла недвижимой статуей, скосив взгляд на его ладонь. Пульс бил в виски, из-за чего может случиться мигрень, которая беспокоила меня всякий раз, когда сдавали нервы. Все тело напряглось, точно перетянутая струна.
— Охотника тоже просила тебя отпустить?
Я вздрогнула от вопроса. Какого…? Откуда он знает о том столкновении? Следил?
Джо хмыкнул и огладил костяшками мою скулу.
— Ты… ты следил за мной? — выдавила хрипло.
— Ни на шаг от твоей персоны не отхожу, — фыркнул он с пренебрежением. — Я возвращался с площади, когда увидел тебя. Так… что за дела с охотником, а, малышка Софи? — Тон его понизился, обретя шипящие ноты. — Надеюсь, ты не решила поведать ему всю подноготную, включая примечательное соседство.
Мои зубы клацнули друг о дружку, когда втянула носом воздух. Кислорода стало мало, слишком мало для нас двоих. Горло сдавило, а ком становился все больше и больше, пока не заполнил глотку целиком. Повисло красноречивое молчание — мне не хотелось отвечать, хотя ответ необходим, иначе он сочтет, что прав в своем предположении.
— Не молчи, ну же, ты не немая, — подначил Джо, закатив глаза. — Отвечай, бесы тебя раздери! — Крик резанул по ушам, но отчего-то вместо испуга меня охватила злость.
Ярость разгорелась пожаром, разлилась ядом по венам, смешиваясь с алой кровью. Я вздернула подбородок, оттолкнула его от себя. Его повело, парень едва удержался на нетвердых ногах.
Клетку опустила на пол и, выпрямившись, заговорила:
— Бесы? Бесы! Это ты меня спрашиваешь?! — Отсчет завершился, внутри что-то натянулось и взорвалось с характерным звуком треснувших канатов нервов. Я не заслужила такого дерьма! Вообще, не заслужила того, что происходило. — Почему я должна выслушивать твои беспочвенные обвинения? Я хоть раз, хоть один раз угрожала тебе?
Я наступала, а он будто прирос к полу. Стоял и бестолково смотрел, склонив голову, точно оценивал. Мне не понравился его внимательный взгляд. Не нравилась и ситуация в целом. Но кто бы спросил, что у меня на душе.
Он открыл рот, но я стремительно приблизилась и вновь толкнула его ладонями в грудь, не дав сказать и слова.
— Нет, Джо! Послушай теперь ты! — С каждой буквой, слетающей с губ, становилось легче, словно сбрасываешь с себя тяжелый груз, который уже был близок к тому, чтобы проломить мне хребет. Избавляться от этой ноши оказалось… приятно. — Я устала бояться засыпать в собственном доме, думая, когда же ты соизволишь забрать мою жизнь или жизнь матушки. Устала видеть в кошмарах твое искаженное лицо. Устала оглядываться по сторонам и вздрагивать всякий раз, когда
