class="p1">Ее выражение лица становится настолько говорящим, что нужно уводить ее пока не прогремел «взрыв». Но я не успеваю выпроводить свою «суженую». Она убегает первой, выкрикнув напоследок:
– Ты… Вот чем здесь занимался, пока я ждала тебя!
Становится очень тихо. Арина сжимается в комок, сутулится, обхватывает себя руками. Мне так стыдно перед ней за выходку Ирмы, что жалею о своем незапланированном визите. Уж лучше бы остался дома… Тогда не случилось бы этого недоразумения.
– Прости, – пытаюсь оправдаться. Но лучшее, что сейчас могу – увести от нее Ирму. От нее и ото всех здесь находящихся.
– Иди за ней… – словно понимает мои переживания. Отворачивается. Всем видом говорит, что хочет побыть одна. Смотрю на пол. Идеально чистый, сверкающий, после визита Ирмы он выглядит ужасно.
– Сейчас все уберут. Отдыхай, – обещаю и выхожу из палаты. – Тань, вызови уборщицу. Здесь нужно как следует убраться.
– Хорошо, – девушка кивает и убегает в сторону хозяйственного блока.
Уже чувствую себя героем на ближайшее время. Мамаши, прогуливающиеся по коридору, с интересом смотрят в мою сторону. А потому, куда они переводят взгляд, понимаю, где искать Ирму.
Она стоит у ординаторской. Скрестив на груди руки, о чем-то разговаривает с Натальей. Вернее, я могу догадаться о чем. Вот же черт!
– Ирма! – ускоряю шаг. Она демонстративно отворачивается. – Наталья, извини нас, – подхожу, беру за локоть и практически заталкиваю в ближайший кабинет. Лишние уши мне не нужны, а она может в любой момент устроить скандал.
– Какого черта ты себе позволяешь, Одинцов?!
– Для начала, здравствуй.
– Я с ума сходила все это время, думала, что с тобой что-то случилось! – кричит. – А ты… говоришь мне просто «здравствуй»?!
– Успокойся, Ирма. Иначе я…
– Что?! Вышвырнешь меня за дверь, как собачонку?! Давай! Вот! Забери, мне от тебя ничего не нужно! – скидывает новую шубу, которую я купил ей к поездке и бросает ее прямо в грязь на полу. И тут успела натоптать. Белоснежный мех покрывается коричневыми пятнами. – Доволен? Тогда я пошла. На улице как раз минус двадцать. Моя смерть будет на твоей совести!
Перехватываю ее у двери и резко тяну на себя, чтобы остановить. К чему эти бессмысленные жертвы с ее стороны? Но Ирма воспринимает мои действия как порыв к близости. Она замирает, а затем кидается на меня, впиваясь красными губами в мои губы. Раньше мне нравился ее вызывающий макияж. Ирма чертовски красива и определенно умеет пользоваться своими природными данными. Но сейчас… Она ведет себя как женщина легкого поведения. Ее настроение резко меняется. Теперь она похожа на изголодавшуюся по ласкам львицу. Обвивает мою шею, трется о грудь, буквально предлагая себя.
– Милый, я безумно соскучилась… мне было так одиноко… – забирается холодными пальцами под медицинскую униформу, стремясь попасть туда, куда на работе лезть не стоит.
– Прекрати. Ты переходишь границы, – убираю ее руки, косясь на дверь. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь вошел.
– Правда? А что, у нас они теперь есть? – делает невинное лицо. – Смотри, я надела то, в чем хотела порадовать тебя в новогоднюю ночь, – опускает бретель платья и демонстрирует красное кружево. – Нравится? – продолжает поползновения. Но я не реагирую. Сейчас я хочу только одного: выпроводить ревнивую женщину из клиники.
– Одевайся. Нам нужно серьезно поговорить.
– С каких пор ты предпочитаешь разговоры любви?! – вспыхивает, снова перевоплощаясь в мегеру.
– С тех самых, когда ты начала вести себя как стерва.
– Вит!
– Прекрати компрометировать меня перед подчиненными. У тебя есть выбор: закрыть рот, одеться и поехать домой. Либо забрать вещи и прямо отсюда вернуться к родителям.
Мой голос сухой и непреклонный. И судя по тому, что Ирма бледнеет и поспешно подбирает с пола раскиданные вещи, это действует.
До машины мы идем в гробовом молчании.
– Едем ко мне домой. Потом свободен, – отдаю распоряжение Семену, сделав акцент на слове «ко мне». Ирма демонстративно отворачивается, смотря в окно. Радуюсь, что у нее хватает ума не продолжать истерику при шофере.
– Где твои вещи? – спрашиваю, когда обнаруживается, что багажник пуст.
– Я приехала налегке, – пожимает плечами. – У нас еще путевка не кончилась.
– Хм. Прилетела на часок? туда-обратно? – поднимаю брови.
– Да. Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке.
– Убедилась? – логика Ирмы совершенно не нравится.
– Виталик! Чего ты хочешь от меня?! – снова теряет самообладание. Не думал, что мы начнем цапаться уже в лифте.
– Я хочу получить объяснения, почему не отвечала на мои звонки.
– Аналогичный вопрос.
– Ты мне не звонила.
– Я потеряла телефон. Вот, – тыкает мне новым Айфоном, – трезвоню тебе сегодня с одиннадцати утра!
– А до этого чем занималась?!
– Искала, где купить новый!
В одиннадцать я спал как убитый. А после вообще не обратил внимание на входящий с неизвестного номера. Мало ли счастливых VIP-клиентов звонят мне каждый год, чтобы поздравить с праздниками? Да и вообще, всегда можно взять и набрать с чужого телефона. Так что не убедила.
– Молчишь? А все потому что ты был «очень занят». Теперь понятно, почему не приехал… У тебя и тут все неплохо! – продолжает гнуть свою линию.
– Да. У меня здесь все отлично. Хочешь знать, чем занимался?! Тогда слушай: сначала я «развлекался» с долбанной проверкой, которая сидела почти до полуночи, потом «кутил» со сложными пациентами, которые поступают в одних тапках и с кучей осложнений, «наслаждался» огромным количеством дел, и в дополнение к этому работал аниматором за долбанного Деда Мороза, который просто не приехал в Новогоднюю ночь, заставив меня разносить подарки! – последнее, уже не сдерживаясь, выплевываю ей в лицо.
– Если бы ты поехал со мной сразу, то этого бы не случилось. И вообще, почему я узнаю от посторонних, что открытие клиники переносится? Интересно, в связи с чем? Не решил, кого возьмешь с собой?! Мамочку или любовницу?! – буравит меня взглядом.
– И кто у нас информатор? – проглатываю замечание про маму.
– Неважно.
– Что еще тебе поведали?
– Много чего, – надувает и без того пухлые губы.
– Так может быть, ты знаешь и про Марину?
– Про какую еще Марину?! Значит, я была права! Новая любовница в клинике… Медсестра? Или одна из мамаш, типа этой подстилки, которая сегодня лезла на тебя?! И как часто пациентки перед тобой ноги раздвигают? Совсем уже докатились!
– Я, вообще-то, акушер гинеколог, а перед ними иногда раздвигают ноги! – не даю ей начать орать. Осаживаю. – А Марина не любовница и не медсестра. Она, к твоему сведению, наша суррогатная мать. Бывшая.
– Родила?! Неужели… – поднимает брови, меняя тон. – Что же ты мне сразу не сказал?
– Нет. Не родила! – рявкаю. – Она попала в аварию. Ребенок погиб.
На лице Ирмы застывает маска
