оружием. Это позволяло Бенину вести завоевательные войны и захватывать новых рабов, опустошая соседние земли и подрывая собственное благополучие. И когда португальцев вытеснили голландцы, затем англичане, этот странный, не всегда мирный и в итоге губительный для Бенина симбиоз продолжался. Постепенно империя приходила в упадок. Покорённые области были безлюдны, хозяйство разрушено, в самом Бенине, военизированной империи, господствовал застой, а вельможи и жрецы, наживавшиеся на грабеже соседей, процветали. Они зачастую не щадили и собственных крестьян — народ бежал из страны. Целые поселки, даже районы Южной Нигерии были заселены эмигрантами из Бенина. Бежавший из Бенина царевич Гинува основал даже «эмигрантское» королевство Варри.
В последние десятилетия государство Бенин, спрятавшееся в лесах, потерявшее своё могущество, стало анахронизмом — с тщательно поддерживаемой властью «оба» и жрецов, с господством древних богов, рабством, отсталостью. Английская экспедиция, вторгшаяся в Бенин, заставила вельмож и жрецов содрогнуться от страха перед неминуемой гибелью государства. И, как пишет английский историк Ян Бринкуортс, «массовые жертвоприношения в Бенине случались лишь во времена великих бедствий: карательная экспедиция была самым великим бедствием в истории Бенина, может быть, за тысячу лет. В результате, охваченный паникой, обезумевший двор обратился за спасением к богам…».
А ведь до этого в Бенине побывало множество путешественников и торговцев, которые оставили описания Бенина, где нет ни слова об особой кровожадности его правителей.
В описаниях кровавой гибели государства, в пламени сгоревшей в дни разгрома столицы как-то отошло на второй план открытие, сделанное завоевателями во дворце.
«В королевском дворце, — пишет военный хирург Рот, — на высокой платформе или алтаре во всю длину его мы нашли замечательных идолов. Все они были покрыты кровью… Среди них лежали во множестве бронзовые головы с отверстиями вверху, в которые были вставлены невероятных размеров резные слоновьи бивни. Трудно представить, какое они произвели на нас впечатление… Мы взламывали эти алтари…»
Начался грабёж. Бронзовые головы и плиты, изделия из слоновой кости вывозились в Англию и оседали в домах офицеров и чиновников. Что-то из этих произведений искусства попало в музеи, что-то бенинцам удалось спрятать… Нигерийское правительство в последние годы старается по возможности вернуть в страну украденные ценности. Недавно, например, на аукционе в Лондоне за пять тысяч фунтов стерлингов нигерийцам удалось приобрести бронзовую скульптуру-портрет королевы-матери, датируемую XVI веком.
Искусство Бенина — явление уникальное не только из-за особенностей изобразительных средств. Дело в том, что в большом централизованном государстве с давними традициями, с развитым пантеоном богов не было письменности. Искусство, в первую очередь бронзовое литьё и резьба по кости, призвано было компенсировать это: бронза Бенина — это летопись государства, зашифрованная в символике обобщённых образов.
Многофигурные композиции Бенина делятся на две группы.
Первая — памятники, посвящённые тому или иному правителю или вельможе. Чаще всего это бронзовые плиты с высокими барельефами — статичными, окаменевшими фигурами: в центре находится сам герой повествования со всеми регалиями, по сторонам — его соратники и жёны, каждая фигура решена условно и лаконично, словно рисуется не сам человек, а представление о его величии. Таковы и портреты правителей со слоновьими бивнями, поднимающимися над головой, словно гигантские тиары, — здесь тот же условный стиль, то же стремление к обобщению образа: грубо вылепленное лицо теряется в высоком вороте ожерелий и под изысканным боевым шлемом. Изображения, вырезанные на бивнях, условны — этим рисункам один шаг до пиктограммы.
Маска из слоновой кости. Искусство Бенина
Условность нарушается в некоторых многофигурных композициях. В круглом алтаре Энуа фигура самого героя повествования статична, как на бронзовой плите, статичны и его соратники, но верхняя часть композиции неожиданно взрывается движением — фигуры воинов и простолюдинов словно смешались в танце. Такова же, например, известная скульптура охотника с собакой, несущего на плечах убитую антилопу, или фигуры леопардов.
Вторую группу памятников составляют портреты и маски из слоновой кости. Они резко отличаются от прочих находок во дворцах, словно перед мастером стояли иные задачи: он перестаёт быть историком, забывает о строгих канонах прославления и превращается в художника, и только художника.
Маски из слоновой кости воспеты уже не первым поколением ценителей искусства. Они заслуженно ставятся в один ряд с Нефертити. Слоновая кость передаёт мягкость линий и нежность кожи, создаётся странное ощущение, что лица эти, с широко открытыми, выпуклыми глазами, познали глубокий, дремотный покой. В чём-то близки к этим маскам портреты королев, относящиеся, очевидно, к XVI веку. Художник, лепивший их, словно забыл о величии королевы — перед нами робкая задумчивая молодая женщина в высоком колпаке-короне, с косичками, выбивающимися из-под неё. Взгляд чёрных глаз (зрачки сделаны из железа), полуприкрытых веками, устремлён вниз и задумчив, чуть капризно изогнуты губы — бронзовая Джоконда да Винчи, почти её сверстница, погружена в тайные мысли.
Когда смотришь на эту голову, столь далёкую от торжественного, резкого искусства Бенина, вспоминаешь, что цари этого города пришли когда-то из Ифе, что, по преданиям, первого литейщика прислал царю Бенина Огуоле в конце XIV века царь Ифе — священного города народа йоруба, что царства йоруба всегда граничили с Бенином и что между Бенином и Ифе всегда сохранялись теснейшие связи.
К тому времени, когда бронза Бенина уже была известна во всём мире и о ней писались первые статьи, ещё никто в Европе, за исключением колониальных чиновников и офицеров, не слышал об Ифе — одном из многочисленных владений Британской империи.
И вот через несколько лет после покорения Бенина разнеслась весть об открытии Атлантиды.
Немецкий археолог Лео Фробениус проводил раскопки в Западной Нигерии, на территории, заселённой йоруба. Раскопки длились всего две или три недели, но за это время Фробениусу удалось найти осколки стеклянных бус, керамику, тигли для плавки стекла, иные предметы и, наконец, бронзовую голову, сделанную столь реалистично и строго, что Фробениус, знакомый с условностью и символикой африканского искусства, сразу понял: изваять её могли лишь за пределами Африки. Но где?
В 1913 году Фробениус издал книгу «Голос Африки», в которой, как ему казалось, убедительно доказал, что в Ифе найдена древнегреческая колония и эта колония, затерянная и забытая античными авторами, и была Атлантидой. Голова же принадлежала статуе одного из богов атлантов.
Так была сделана очередная попытка лишить Африку её культуры. Причём Фробениуса, крупного учёного, никак нельзя отнести к сознательным врагам Чёрного континента. Он оказался жертвой убеждений того времени: Африке свойственно лишь примитивное искусство.
В последующие годы точка зрения Фробениуса торжествовала безраздельно. Правда, как и в случае с Зимбабве,
