Книга Антиловушка - Андрей Воронин

- Идем вместе, - грубо скомандовал он. - Если эта юная мымра начнет дергаться, все взлетит к чертям.

Леонов забрал у Аристовой пистолет, передернул затвор, и они пробежали вниз по аварийной лестнице. Леонов внимательно осматривал ступеньки. Двумя этажами ниже он увидел на светло-сером бетоне темные размазанные пятна.

Следы крови вывели его еще на этаж ниже. Двери в торговый зал были приоткрыты, и они вошли туда с девушкой спина к спине, внимательно вглядываясь в ряды вешалок и пустующие прилавки, за которыми днем толпились покупатели.

- В этом зале можно упрятать роту десантников, - сказал Леонов.

- Смотри, кровь! Он пошел к эскалатору, - Марина показала ему темные пятна на голубом линолеуме.

Свежая, еще не запекшаяся кровь на ступеньках эскалатора указывала, что раненый Хининов спустился вниз.

Но они ошиблись, потому что неожиданно услышали голос над собой:

- Здравствуй, Леонов.

Майор дернулся, но стрелять наугад не стал, а медленно поднял голову. Хининов, в изнеможении опершись на барьер эскалатора этажом выше, смотрел на него.

- Привет, Коля. Чего ты тут такого натворил?

Хининову было трудно говорить, но по его лицу, искаженному гримасой боли, можно было догадаться, что ему хочется высказать многое.

- Ты знаешь, Леонов, - прохрипел маньяк, - у тебя была прекрасная карьера. А я двенадцать лет работал за хрен собачий, двенадцать лет. Ты успел за границей побывать, а я? Нигде не был, ничего не видел...

- Глупости говоришь. Афган разве заграница? - стараясь говорить спокойнее, произнес Леонов.

- Двенадцать лет я сушил мозги. Ты знаешь, что я получал? Раз в десять меньше твоего...

- Коля, - мягко произнес Леонов. - Не дури. Идем, развинтишь свою железку и отправимся выпьем...

- Твоя дура меня подстрелила, - Хининов указал глазами на Марину, - а ведь она тоже, Серый, дур-р-а!

- Это почему же?

- Они берут шестнадцатилетних парней или девчонок, учат их в спецшколах при университетах и говорят им, что их услуги понадобятся обществу и они будут героями. Я работал, Серый, двенадцать лет и ни разу даже не был на юге. Понимаешь... Натренировали, заставили работать, а потом забыли, выбросили на помойку.

- И ты решил отомстить? Или стать героем... - выпытывал Леонов мотивы поведения безумца. Он присматривался к рукам Хининова, прижатым к бедру, желая убедиться, что в них нет пульта радиовзрывателя. Хининов, несмотря на ранение, был уверен в себе.

- Леонов, знаешь, что сотворил я в конце концов? Убери пушку, я не вооружен... Мой пистолет упал в шахту лифта...

- Знаю, видел.

- Я создал человека-бомбу! Ты, Леонов, ничего не знаешь... Я учил чеченских террористов изготавливать бомбы, я работал со специалистами Ливии, Ирака, Судана, Палестины. Ты ничего не знаешь, Серый. Эх, Серега, ты думаешь, что я сумасшедший. Так ты ошибаешься. Я знаю тебя, ты тоже завернут на этом.

- Марина, иди к девушке, - неожиданно велел Леонов. - Здесь будет мужской разговор.

Аристова попятилась, а Леонов передал ей пистолет.

- Иди, не бойся...

Марина с опаской наставила оружие на окровавленного Хининова.

- Иди туда, иди к ней, иначе мы сейчас взорвемся! - рявкнул Леонов на Марину. Та поспешно удалилась.

Пока Леонов разбирался с Мариной, Николай использовал заминку на все сто процентов - он исчез. Леонов взметнулся вверх по эскалатору и внимательно осмотрел то место, где минуту назад находился сумасшедший.

Следы крови повели его к стойкам, на которых висели десятки, сотни ковров. Среди этих ковров где-то прятался Николай, истекающий кровью.

Мозг его был безнадежно болен.

* * *

Марина взбежала по лестнице, забралась в лифтовое помещение и спустилась по тросам к девушке, превращенной в живую мину.

Та ошарашенно смотрела на Марину и все время пыталась освободить руки.

- Сколько раз говорить тебе: не дергайся, - сказала Марина. - Я специалист по разминированию. Полежи немного, мы тебя освободим.

- Я боюсь, я боюсь, - шептала девушка.

- Ничего не бойся, - успокаивала Марина. - Как тебя звать?

- Вика... Я не хочу умирать.

- Успокойся, Вика, ты не умрешь. Мы спасем тебя. Нас этому учили - спасать людей...

- Есть простой выход, Леонов: убить заминированную девушку, - неожиданно, словно из могилы, раздался голос Николая из-за ковров.

- Ты хочешь сказать, - произнес Леонов, - что разминировать твою маму можно только в том случае, когда сердце остановится?

- Абсолютно верно, - произнес сумасшедший. - Для этого надо стать убийцей.

Леонов внимательно следил за коврами. Ему показалось, что один из них немного колыхнулся.

Леонов разогнался и изо всей силы ударил ногой в это место.

Он не ошибся. За двумя коврами стоял раненый Хининов. От удара он не удержался и тяжело рухнул на пол. Теперь Леонов видел его и, переполненный праведным гневом, изо всей силы снова ударил ногой.

- Ты не человек, - крикнул он. - Ты выродок! Ты уже убил стольких ни в чем не повинных людей, а теперь хочешь смерти этого почти ребенка. Ей всего восемнадцать лет. Она ведь только два месяца проучилась на продавщицу и клюнула на тебя...

Маньяк корчился на полу. Ему, очевидно, было тоже несладко. Измазанный кровью, с перекошенным бледным лицом, он хотел жить, но весь смысл его жизни заключался теперь в бомбе на крыше лифта.

Леонов не принадлежал к числу людей, у которых обострено чувство законности и правопорядка.

Он предпочитал вершить правосудие собственными руками. В данном случае, чтобы оно свершилось, ему даже не требовалось шевелить пальцем.

Николай истекал кровью. Вот он приподнялся на руках и в изнеможении плюхнулся в натекшую из его бедра лужу крови. Леонов пожал плечами, повернулся и устремился на помощь Марине.