творят в молодости, что потом есть что вспомнить и нечего внукам рассказать… Но я не хочу думать о нас серьёзно, если вы оба не готовы к этому.
— Тогда… — Вад на секунду посмотрел на Назара, — Прими тогда факт, что за тебя давно всё решили. Не это письмо, так что-то другое привело бы тебя именно сюда. Влад, ненормально терпеть что-то в своей жизни. Унижения, отношения без будущего, абьюз, жизнь, которая тебя не устраивает.
— Жизнь не черно-белая. Она ещё и очень многогранная. И ты можешь менять эти грани в зависимости от того, насколько тебе это нужно. Не понравилось, ты меняешь всё вокруг. Сейчас столько возможностей. Столько причин прожить эту жизнь так, как хочешь ты… Нужно просто захотеть.
— Мне было не с кем это воплощать, — я во все глаза смотрю на таких мудрых мужчин и понимаю, что всё. Я попала. Окончательно, бесповоротно и навсегда. Влюбилась и выкинула даже воспоминания о том, что я могла их когда-то ненавидеть. Нет.
Я просто злилась и многого не помнила, не понимала. Но я всё это время была безнадёжно влюблена в них и сейчас, сидя между ними и наслаждаясь их обществом я поняла, что никогда больше не позволю себе бежать от самой себя.
12
— Хм, — ко мне снова приблизился Вадим и прищурился. — Что за блеск, оленёнок? Знаешь, что если не скрывать от мужчин свою влюблённость, они могут начать этим пользоваться? — улыбнулся он.
— Пользуйся, — я моргнула, но чувствую, что блеск никуда не пропал. Рассматриваю вблизи его лицо — волевые скулы, прямой нос, приятная бархатистая кожа… Едва заметная щетина, которая у него всегда сбрита под ноль. Я пальцами медленно веду по совсем коротусенькой щетине, чувствуя пальцами нежное покалывание, но не убираю руку. Наоборот, глажу, веду и останавливаюсь только у губ. Он сам уже ловит указательный пальчик и всасывает, прикусывает подушечку.
— Пользуйся сколько хочешь, — произношу я.
— Как легко ты сдалась, малышка, — чувствую нежный поцелуй в висок и прикрываю глаза. Невозможно устоять от такой близости и утверждать, что я ничего не чувствую. Наоборот. Я чувствую слишком много. Слишком. Меня всё ещё колбасит от пережитого и от сладкого, томительного предвкушения. Нам мало.
— Было бы лучше, если бы я начала вести себя как девственница и на любое ваше прикосновение кричала громко “ой”? Нет, я не стану так себя вести, — улыбнулась. — Я позволю себе наслаждаться каждой минуткой этой ночи и до самого рассвета.
— А потом? — спросил Вадим. — Всё же хочешь уехать?
— Нет, — вырвалось первее, чем я подумала над ответом. Но я и не стала закрывать рот и говорить, что я не это имею в виду. Я и правда не хочу уезжать. Мне нравится их власть и ещё больше — возможность быть с ними сейчас и иметь надежды на наше будущее. Правильно. Никто не знает, как оно там сложится. Но одно я знаю точно — моё желание остаться с ними навсегда не пьяный бред и не секундное желание, о котором я забуду.
— Если мы можем попытаться… Быть вместе сейчас, то почему нет? Я не хочу от себя бежать. И мне действительно будет всё равно на других, если вам будет со мной хорошо.
Вадим коротко целует в губы, словно укрепляя слова действием. Улыбнулся и кивнул на мои слова, уверенно проводя по шее большим пальцем.
— Может в баню?
— Что? Мы же выпили, — я хмурюсь. Самая неожиданная идея от Назара.
— Ну, точнее не совсем в баню… — Блондин перевёл взгляд на Вадима. Потом снова на меня. Приблизился и хмыкнул. — У меня не было секса в бассейне. А тут такой приятный и удобный бассейн есть, с подогревом и лавкой. Хочу там тебя разложить.
От его слов моментально забыла обо всём. Сперва замерла, не понимая как могла проворонить целый бассейн тут. А после мозг вынесли его последующие слова.
Разложить. Вот как.
Ого…
— Молчание знак безусловного согласия, — мурчит блондин, поднимается и, закутав меня в рубашку, поднимает на руки. — Понимаю, что идти ты не сможешь. Вад, захвати что-то перекусить, мы втроём никак не можем насытиться, — даже эти его слова звучат двояко. Он подмигивает мне и несёт меня к выходу из дома, в мороз. Я резко обхватываю его за шею и хмурюсь.
— А ты? Тебе не холодно? — он накинул на плечи только старый короткий пуховик и открыл дверь, впуская морозный ветер в дом. Я моментально поёжилась. Ещё секунда и Назар, обув большие ботинки, вышел на улицу.
— Пара секунд, не успеем замёрзнуть, — этот авантюрист быстро спрыгивает с крыльца и бегом несётся по запорошенной снегом дорожке к небольшому новенькому сарайчику. Как мы не падаем в сугроб — не знаю, но сильно благодарна ему за это. Быстро забегает внутрь, запирает дверь и щёлкает сразу несколькими выключателями. Включается по всему периметру гирлянда, точечные светильники и начинает дуть обогрев сверху. Я прохожу босиком по прохладному полу, в шоке рассматривая средний круглый бассейн с подсветкой, красивые деревянные стены, под стиль внутренностей основного дома и даже ёлочку в стороне вижу. Небольшой стол, пара лавок, дверь в сауну.
И нереальный аромат хвои, мяты, евкалипта и дерева. Я во все лёгкие вдыхаю этот запах и с наслаждением выдыхаю, чувствуя, как внутри становится всё теплее и теплее.
— Как? — спросил сзади Назар.
— Теперь ещё больше хочу… Всё, — я улыбнулась. Внутрь залетает Вад с подносом и сразу ставит его на столик. Дверь запирается на замок, а я, стянув с себя рубашку, сигаю в бассейн.
Вода оказывается горячей. Особенно после улицы. Я выныриваю и с наслаждением тянусь, устойчиво встав около бортика на уступочек. В бассейне есть даже несколько ступеней, наверное, чтобы сидеть в нём, хоть и он довольно компактный и кажется, что много места не занимает.
— Как? — Вадим присел на корточки передо мной и улыбнулся, подавая винный бокал.
— Горячо, — улыбаюсь. — Давайте ко мне.
— Думал и не пригласишь, — с иронией комментирует Назар и быстро оказывается рядом, прижимая всем своим телом к стенке и выдыхая в мокрые волосы. Вад, оставив рядом с нами все бокалы, присоединяется.
Хм, не у одного Назара не было секса в бассейне. Едва я оказываюсь снова между ними, понимаю, что подписалась я на что-то очень опасное. Понимаю, что нам не поможет даже время и мы всегда будем так реагировать на близость. Во всяком случае, сейчас так кажется. Может, опять-таки, в этом виноват алкоголь, но мне всё равно. Я никого не собираюсь винить. Потому что
