Словно город совсем не коснулась Чума и Хаос после неё. Проехав несколько кварталов частного сектора по магистральной улице, ведущей по картам местности на выезд из города, группа остановилась возле небольшого затора у перекрёстка с покосившимися светофорами. Здесь в самом его центре обнаружилась небольшая горка автомашин разных марок, нелепо нагромождённых друг на друга.
— «Егерь-1» «Егерю-2»! Баррикаду не трогаем! — раздалась команда Мухина по рации второму БТРу. — Не исключаю ловушки, поэтому аккуратно обходим её сбоку.
Дальше дорога вела по краю состоявшего уже из многоэтажек микрорайона и местами напоминала оборонительные позиции после позиционного городского боя. Помимо сгоревших автомашин, стоявших на тротуарах и улицах, а кое-где полностью закрывавших въезды во дворы, серьёзно пострадала часть самих домов — где-то на месте подъездов зияли внушительные проломы с закопчёнными рваными краями, где-то снесло крышу, и почти все дома стояли без оконных стёкол.
— Нехило они тут повоевали, — буркнул один из спецназовцев.
— Да ещё природный газ помог, — добавил Мухин.
Вторая баррикада обнаружилась через три километра на Т-образном перекрёстке у бывшего завода железобетонных изделий. Её тоже удалось обойти без эксцессов. Наконец, оба БТРа миновали основную часть города и выехали в промышленный сектор, расположенный в восточной его части.
— Внимание! Здесь уходим направо, — отдал команду майор спецназовцев. — Через… — он посмотрел на карту — два с половиной километра будет ещё одна развилка. На ней сворачиваем налево.
Эта часть города располагалась на небольшой возвышенности, поэтому отсюда стал виден масштаб разрушений. Безусловно, больше всего досталось северной части города, однако и остальные районы пострадали немало. Подъезжая к нужному перекрёстку, группа наткнулась на свору одичавших собак. Те с грозным лаем и лязганьем зубов пытались достать бойцов, сидящих на броне, но эти попытки были тщетны. Одна даже неловко приземлилась под колёса машины. Раздался короткий визг, от которого вся свора рванула в разные стороны.
— Так, теперь шесть километров по прямой, но есть «зелёнка», — вглядываясь в карту, известил Мухин остальных, как по рации, так и внутри машины. — Поэтому всем быть предельно внимательными.
Хорошая асфальтная дорога сменилась не пойми чем с выбоинами, кое-как залатанными щебнем и политым сверху гудроном. Скорость сразу снизилась вдвое. До этого Вовка был в какой-то полудрёме, находясь в недрах командирского БТРа, но теперь из-за кочек и ухабов он встряхнулся и завозился, пытаясь размять затёкшие ноги. Ещё сильно давил бронник. Хорошо, что шлем разрешили снять, а то была бы вообще труба.
Примерно через полчаса группа обнаружила небольшой поворот налево, а метрах в трёхстах от него замаячили специфические постройки, очень напоминающие ангары, и административное двухэтажное здание. Ещё несколько минут и колонна упёрлась в ворота.
— Дьяков, Суслин, Ершов — за мной! Остальным рассредоточиться и в случае чего прикрыть нас, — быстро отдал команды майор.
Открыть ворота спецсредствами для диверсанта дело пары минут. Четверо бойцов, во главе с командиром, проникли внутрь и двинулись к главному зданию аэродрома. Старое обшарпанное здание всем своим видом являло хаос и запустение, царившие, как снаружи, так и внутри. Мухин осторожно приблизился к входной двери, а остальные взяли на контроль окна. Минута, и Игорь, пригнувшись, проник внутрь. Тишина. Пройдя пару кабинетов с открытыми дверями, он уловил еле слышный шум впереди. Двинувшись на него, приблизился к закрытой двери.
— Ни хрена ты не понимаешь, Колька… вот мы тут сидим и пьём… а никого в округе нету… понимаешь, ты? Или подохли от Чумы, или к этим ушли задницу лизать… а я так не хочу, понимаешь? Я всю жизнь тут проработал, сколько генералов видел, про остальных уж не говорю… а теперь что?
— Что?
— Жопа, Коля, полная жопа…
Собеседники, а точнее — собутыльники, немало удивились, когда дверь внезапно открылась настежь, и внутрь вбежал некто, одетый явно не как люди из дружины христолюбов, подмявших под себя всё и вся в этом городе. Минутное удивление полупьяных людей сменилось любопытством.
— Ты хто, мил-человек? — вежливо спросил разглагольствовавший ранее старший техник аэродрома.
— Вежливые люди мы, — усмехнулся через маску Мухин. — Слыхал про таких?
— А как же! — расцвёл тот. — Ещё в 14-м году такие были в Крыму. У меня свояк о том много чего рассказывал. Сам был из них.
— Выпьешь? — протянул ему стакан Коля, смотря осоловевшими глазами. — Только у нас «шило», не взыщи.
— Тушёнка откуда? — Игорь заметил на столе банку, похожую на те, что бывают в запасах Росрезерва.
— Тс-с-с, — приложил к губам палец «оратор». — Ты только никому, ага? Есть немного… надо — поделимся.
— Что, весь склад поточили? — недобро бросил майор.
— Опа! А ты в курсах о нём?
— Я за ним пришёл.
— А мы как же?
— Об этом потом. Лучше скажи, какая тут обстановка.
— Ну… людей много померло. Потом пришли хрен знает кто и сказали, что мы типа в княжестве. Холопы, мать твою…
— И?
— Что «и»? Забыли о нас. Вот, остатки спирта допиваем, а потом всё — хоть стреляйся. Семьи померли, даже внучка моя, — пустил слезу «оратор». — Как жить, а?
— В самолётах разбираешься? — быстро спросил Мухин.
— А то! Я же старший техник… был им… но сейчас вот выпью и больше ни-ни. А завтра покажу тебе всё, что душа желает. Ага?
— Нет. Завязывай с бухлом. Нам помощь твоя сейчас нужна.
— Командир! Ну что здесь? — внутрь заглянул Суслин. — Слышу, ты тут с кем-то разговариваешь.
— О! Ещё один! — обрадовался Коля. — Ну ты-то хоть с нами выпьешь? А то третьего не хватает — не порядок.
— Если всё у нас выгорит, выпью, — усмехнувшись, пообещал Суслин. — Чё, командир, «Поводыря» выпускать?
— Периметр под контролем?
— Ага. Все заняли свои позиции.
— У вас здесь рация есть? — повернулся он к технику.
— Да всё есть, — махнул тот рукой — только спецов нет. Тоже повымерли.
— Жень! Тогда выводи «Поводыря» и «Радиста». Последний на тебе — ходишь за ним как привязанный. Что не так — зови сразу меня.
— Понял, командир!
— Сейчас придёт наш радист. Нужно показать, что у вас где и как, сможешь? — посмотрел он на техника.
— Тогда последний стакан пить не буду. Вижу, вы сюда не бухать приехали. Наколка на склад Росрезерва?
— Она
