Глава 1
— Хорошая история, Влад! Но сознайся честно — немножко приврал, да?
— Ну, разве что чуть-чуть! Просто слегка облагородил ситуацию.
— А вот интересно у других, каким был путь в профессию? — спросил Михаил.
В комнате к тому времени собралось уже человек двадцать, и при беглом опросе выяснилась интересная вещь. Оказалось, что порядка 90 % всех экспертов, работающих в краевых и областных центрах, пришли в нашу специальность сразу с институтской скамьи, прямиком из интернатуры. А вот 60 % тех, кто работал в районах, пришли в судебку из других врачебных специальностей. Правда, рассказывать о своем пути в судебную медицину никто больше не захотел. Мол, все как обычно. Тем, кто после интернатуры, по определению, нечего было сказать, а остальные легко и просто пришли на освободившиеся в своих районах места без каких-либо эксцессов.
После этого блиц-опроса все на некоторое время замолчали, сосредоточив внимание на содержимом кружек. Наконец, один из недавно зашедших в комнату экспертов, Марк Мормон — здоровенный детина под 190 см ростом, в прошлом мастер спорта по боксу — сказал:
— Ну, если вы не против… Давайте я расскажу вам, коллеги… сказочку о извилистом пути — нет-нет, не в судебную медицину — уже в ней самой. Не против? — И оглядев слушателей, начал:
— Назову эту историю я так: Сказка о маленьком мальчике и злом эксперте.
В одном небольшом сибирском городке жил мальчик. Жил он, естественно, не один, а с папой и мамой. Папа у мальчика был трудяга каких мало. Он работал инженером по монтажу и регулировке каких-то сложных электронных приборов на железной дороге. Дорога, вернее, обслуживаемый им участок был немаленьким, поэтому папа сутками пропадал в командировках. Мама же мальчика была просто мамой и нигде не работала, поэтому всю нерастраченную энергию, любовь и все свободное время отдавала дому и воспитанию сына. Она, как наседка, прикрывала крылышками своего сынулю, защищая того от любых житейских передряг. И не дай бог, если кто-то обидит его!!! Тут уж берегитесь и трепещите! Всем достанется: и обидчикам ее чада, и тем, кто просто в стороне стоял, и даже сидящим на ветвях дерева любопытным воронам.
Сам же мальчик злым не был. Просто подвижный, непоседливый шалун — впрочем, как и большинство мальчишек его возраста, хотя уже тогда просматривалась его некоторая избалованность. Когда мальчику исполнилось 12 лет, у них появились соседи — в стоящий рядом и пустующий деревенский дом власти района поселили семью врачей, приехавших на работу в их городок: терапевта и судебного медика, которым и был ваш покорный слуга…
Марк немного помолчал, а потом продолжил:
— Поначалу все было нормально. К врачам на селе (а городок тот и был, по сути, большой деревней) всегда относились хорошо. Двух наших дочек сразу же определили в детский садик, администрация завезла бесплатно уголь и дрова. И с нашими соседями отношения были очень приветливыми — правда, поначалу. С год, примерно. Иногда даже в гости ходили друг к другу — ведь мы были почти ровесниками. А потом, на следующее лето, мы купили «Москвича». Вот из-за этого чуда отечественной техники все и началось. Дело в том, что я частенько машину оставлял перед своими воротами, не загоняя ее во двор, а стоящая машина, как впоследствии выяснилось, мешала мальчику с друзьями играть во что-то там свое. И вот однажды, выйдя после обеда из дома, я обнаружил, что колеса проткнуты и машина стоит на одних ободах. Кое-как закатил ее во двор и ушел на работу. Конечно, я подозревал, чьих рук это дело, но домыслы-то к делу не пришьешь. Колеса я привел в порядок, и некоторое время все было нормально. Ну а потом вычислил, когда соседский мальчишка снова попытается испортить колеса, и застукал хулигана именно в тот момент, когда он, пыхтя и сопя, вгонял шило в очередное колесо моего многострадального «Москвича». Причем два колеса уже были готовы: шипели выпускаемым воздухом, как рассерженная кошка. Как две очень рассерженные кошки! Короче, взял я этого тринадцатилетнего оболтуса за ухо и отвел к маме, прямо во двор.
