Глава 11. Ничтожество
Со временем Помпей стал еще чаще ловить себя на том, что вообще не должен был испытывать.
По мере того, как Нуб взрослел, у альфы росло желание закрыть его. Внутренний зверь рычал, скалился и метался. Он жаждал оградить мальчишку от такого тесного общения с членами стаи. Вообще со всеми людьми. Каждый раз, когда этот мелкий звереныш приходил под утро сонным и в мятой одежде, или когда Помпей заставал его разговаривающим с кем-то, или когда Нуб отрастил себе слишком острый язык и начал намеренно выводить Смерть из себя.
Вернее, пытаться это сделать.
Сам Смерть на это никак не реагировал, но, стоило ему вообще оказаться на горизонте, как Нуб тут же бежал к нему.
Например, пока Смерть сидел в кресле и курил, привычным пустым взглядом смотря куда-то в сторону, Нуб тут же подкрался к нему и начал изобиловать беспрерывными чертовыми вопросами.
— Что ты делаешь? Сидишь? Не скучно? А чего ты постоянно прячешь свои татуировки? Они стремные? Да? Если нет — дай посмотреть. Хотя, даже, если они стремные, все равно дай взгляну.
В этот момент глаз Помпея дернулся. Чтобы показать свои татуировки, Смерти нужно было раздеться и почему-то Нуб, просящий это сделать, вывел альфу из себя. Своими гребанными словами пропитал сознание альфы кислотой.
Помпей подошел и схватил Нуба за шкирку. Звереныш начал вырываться, но альфа все равно оттащил его в другую комнату, на что Смерть даже бровью не повел. Чтобы вокруг не происходило, его глаза ничего не выказывали.
— Что ты делаешь? — Нуб зло стиснул зубы.
— Чтобы я тебя больше никогда не видел рядом со Смертью.
— Почему?
Помпей не ответил. Он сам не знал ответа на этот ублюдочный вопрос.
— Мне нравится Смерть. Он классный, — Нуб поджал губы, а зверь внутри Помпея тут же выпустил когти и зарычал. Реагировал так, как не должен был.
— Значит, он тебе нравится?
— Да. Но еще он меня раздражает. Он, проклятье, такой молчаливый. За все время мне ни одного слова не сказал. Я не успокоюсь, пока не выведу его из себя.
Помпей тяжело выдохнул и потер лицо ладонью. Нуб как проклятье. Судя по всему, теперь и для Смерти.
Вот только альфе это не нравилось. Звереныш являлся исключительно его собственностью.
— Не отирайся рядом с членами банды. У них есть свои дела. Ты мешаешь. — достаточно резко обрубил он все попытки Нуба поболтать еще о Смерти, отчего лицо мальчишки тут же приобрело хмурое выражение.
— Значит, я мешаю? Отлично. Так дай мне возможность быть полезным. Чем мне заняться?
— Учись.
Он заметил, как зверек смотрит на него, приподняв одну бровь.
— В школе всем плевать на учебу. Будто бы ты не знаешь. Я могу вообще туда не ходить. Бесишься на меня, что ли? — внезапно произнес Нуб. — У тебя глаза становятся немного желтыми, когда ты злишься.
Помпей действительно чувствовал глухое раздражение от действий этого зверька. Но, черт раздери, разве оно могло быть настолько сильным? Обычно это происходило, когда он испытывал ярость или был сильно возбужден.
— Хочешь увидеть, как я бешусь — продолжай в том же духе. — обрубил он напоследок, и, развернувшись, ушел, оставив Нуба одного.
Время шло. Года. Два. Внутри альфы за это время росло нечто раздражающее, черное, пульсирующее и разрушительное, пуская глубже и глубже корни в его сущность.
Он не заметил, как с того момента, когда он подобрал на улице мелкого, грязного пацана и назвал его своим братом, минуло уже много лет, и несмотря на то, что до его совершеннолетия оставалось еще время, Нуб мог уже считаться условно взрослым.
Уже на этот момент стало ясно, что Нуб особо не вырастет, и, похоже, навсегда останется худым и смазливым пацаном. Его запах за эти годы так ни разу и не проявился, либо был настолько слабым, что альфа его не чувствовал.
Но даже несмотря на это, звереныш вызывал в нем адские инстинкты, поливая корни черной ярости, уже давным-давно настолько опутавшие сущность Помпея, что он едва проходил по грани того, чтобы не потерять контроль над собой.
— Я тебя два часа здесь стою и жду. — однажды вечером произнес Нуб. Он стоял возле припаркованной в центре города машине Помпея, подпирая ее спиной и сложив руки на груди.
Неподалеку было здание мэрии города, еще несколько административных зданий, дорогие торговые центры и рестораны. Именно здесь Помпей намеревался вложиться в покупку недвижимости.
После удачных переговоров к нему прилипла одна из девушек, работавших в том здании.
Причин отказываться от секса альфа не видел. То напряжение, которое росло в нем с каждым днем, требовало сброса, и поэтому случайная связь на одну ночь была сейчас необходима.
От альфы не укрылось, как скользнул пристальный, и острый, как бритва, взгляд Нуба к этой девушке.
— Что ты тут делаешь? — спросил альфа, окинув Нуба мрачным взглядом. В последнее время звереныш все больше и больше раздражал Помпея. Тем, как выглядел, как говорил. Даже своей мимикой.
— Жду тебя. — ответил зверек, продолжая пялиться на девушку рядом с ним. От этого Помпей почувствовал, как внутри что-то рычит, натягивая цепи. — У тебя ведь день рождения. Хотел поздравить, но ты как-то задержался.
— Завтра поздравишь.
Взгляд Нуба помрачнел и его словно заволокло тенью. Помпей даже не подозревал, что такое можно увидеть на его смазливом личике.
— Ага. Завтра, а сегодня ты проведешь время с кем-то левым, вместо своей семьи. Отличный выбор, Помпей.
— Свали домой. — оборвал его альфа. Он подошел к Нубу, который стоял прямо возле двери водителя и посмотрел на него сверху вниз. — На чем ты приехал?
— Пешком дошел. Люблю побегать перед сном. — он снова уставился на девушку, и внезапно произнес. — Эй, ты. Как насчет развлечься втроем? Я его брат. Нравлюсь тебе?
— Боже… — раздалось позади Помпея хихиканье, а сам альфа почувствовал, как у него расширяются зрачки от наглости брата. В отражении на тонированном стекле машины он видел, как его глаза желтеют. — Ну, ты тоже симпатичный. Я не против, хотя, я бы научила тебя вежливости.
— Тебе придется меня многому учить, и не только вежливости.
— Как откровенно. Ты в моем вкусе, так что научу тебя всему.
На лице Нуба появилась самодовольная усмешка, когда он перевел взгляд на Помпея, и тут же искривилась, когда он заметил его глаза. Тем временем, Помпей медленно повернулся к девушке, которая так открыто флиртовала сейчас с Нубом.
— Пошла на хер отсюда. — произнес альфа. — Он несовершеннолетний.
— Боже. — с лица девушки словно
