навзрыд доярка. – Бесы кругом, одни бесы!
Ларек стоял у проезжей дороги, на почтенном расстоянии от фермы, к счастью, перекинуться огню было некуда, но за несколько минут от Гришиной лавки остались одни дымящиеся угольки, шипящие от моросящего дождя. Заметайкин не помня себя, побрел к дому, его качало из стороны в сторону, будто пьяного, сердце заходилось в груди, а ноги подкашивались. Он с трудом распахнул тугую дверь, еле отдышался и войдя внутрь, тихо сказал Анжеле: – Поехали!
Она сразу все поняла и подхватив бледного Гришу под руку, потащила его к машине.
– Куда поехали? – вскинулась Баба Нюра, вылетая в темные сени- ночь на дворе! Я тебя с этой проституткой московской никуда не отпущу! Чтоб она тебя в лесу укокошила, а денюшки себе прикарманила.
– Баба Нюра, сейчас не время, лучше помолчи. – обернувшись, проговорил Гриша. Голос его начинал наливаться силой, а в глазах появился злой блеск.
– Соколик мой, да как же ты можешь мне рот-то затыкать, своей любимой Бабе Нюрочке?! Кто тебя поддерживал все эти годы? Кто был рядом в трудную минуту? Я ж всем пожертвовала ради тебя! А ты веришь этим шалавам, которые погубить тебя хотят. Мало они тебя обманывали? Ты посмотри, что они с тобой сотворили! Тихо и спокойно жили три года, только на ноги встали, а стоило им заявиться, как все пошло прахом. Коровы обезумели, ларек сгорел, ты весь как лунь поседел! Очнись! Ее надо гнать в шею и на пушечный выстрел сюда не подпускать!
Гриша схватился руками за голову, – Как поседел? И выйдя на свет из темных сеней, взглянув на себя в зеркало, Заметайкин открыл рот, но произнести не смог ни звука. По ту сторону на него смотрел, постаревший лет на десять мужчина, тонкие нити морщин бороздили лоб, а привычные темные волосы с легким налетом седины, сейчас были полностью серыми. Анжела схватила Гришу за руку и потянула прочь из дома. С другой стороны, в Гришу вцепилась хваткая Баба Нюра. Обе тащили Заметайкина в разные стороны, а он обессилил настолько, что даже не сопротивлялся.
– А ну отпусти, его, старая ведьма! – раздался решительный голос Анжелы.
– Мой он, – визжала старуха в ответ, – не пущу! Прокляну до седьмого колена!
Анжела размахнулась и со всей силы отвесила такие звонкие пощечины Бабе Нюре, что та, опешив, выпустила Гришину руку из своих цепких лап.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Усадив Гришу в машину и напоив его водой, Анжела начала выруливать на проселочную дорогу, моросящий дождь снова переходил в проливной, а небо то и дело разбивали раскаты грома, на доли секунды, заглушающие непрекращающийся рев обезумевших коров. Чем дальше они удалялись, тем лучше становилось Грише. – Анжела, что это за вонь такая в машине? – растягивая слова, спросил он.
– Гриша, какая сейчас разница? Потом будем разбираться, я с этой вонью весь день езжу.
– Ты помнишь где свернуть надо? Стемнело совсем, и дождь только усиливается.
– Найдем, ты, главное, успокойся, Гриша, все будет хорошо, я обещаю! Анжела погладила его по голове и отвернулась, по щекам ее текли слезы.
За окнами летящей по песчаной дороге машины, была непроглядная тьма, ни одного фонаря, ни одного попутного транспортного средства, ни одного огонька в домах – лишь сплошной, густой мрак. Анжела петляла по дороге, пытаясь сосредоточиться, она поглядывала на мятую бумажку, которую ей дала продавщица Татьяна, но опознать хоть какие-то ориентиры не было возможности. То, что днем казалось знакомым и запоминающимся, в такой мгле просто терялось. Она помнила, что свернуть с песчанки на лесную дорогу надо за крайним домом слева от последнего живого села. Но, как определить, где это село и последнее ли оно, если в округе не было ни одного источника света?
– Руки немеют – простонал Гриша, ему вновь становилось хуже – как кисель, не чувствую кончиков пальцев.
И он попытался поднять кисти, но они тряслись и падали обратно на колени.
– Потерпи, Гришенька, надо держаться, ты главное не засыпай! Я сейчас печку включу посильнее, ты просто продрог. – срывался голос Анжелы. – мы скоро приедем.
Она с горечью понимала, что не знает куда ехать, да и где они сейчас, она тоже не имела никакого представления. Как только она включила печку, вонь в машине стала просто невыносимой, а из-под капота показалась струйка дыма.
– Гришенька, я сейчас остановлюсь, ты посиди спокойно, а я выйду на улицу, посмотрю, что с машиной. Съехав на обочину, Анжела включила фонарик на телефоне и выпрыгнув из теплого салона в леденящий мрак, пропала из Гришиного поля зрения. Только едва различимый огонек через несколько секунд вынырнул неподалеку. Заметайкин через силу улыбнулся – она не сгинула в этой темноте и не оставила его одного. Под проливным дождем Анжела открыла капот и обнаружила на радиаторе тлеющую коровью лепешку. От нее шел дым и отвратительный смрад.
– Проклятая ведьма! – крикнула она, а эхо разнесло ее голос по всему лесу. – Я так просто не сдамся! Еще посмотрим кто кого! – голосила она, а ее пронзительный крик подхватывался ветром и несся куда-то вглубь леса, в самую чащу. С этим криком Анжела чувствовала прилив сил, будто организм очищался, исторгая все темное и удушающее, внутрь же поступал свежий кислород, придавая Анжеле уверенности. Немедля больше ни секунды, она схватила голыми руками обжигающую лепешку, зашвырнула ее в высокую траву и вытерев об себя руки, вдруг уловила знакомые очертания последнего живого поселка впереди. Улыбнувшись и крикнув на весь лес:
– Дааааааааааа! Получи, старая карга!
Она прыгнула в машину и ударила по газам. Дальше все казалось знакомым, не смотря на бесконечную тьму, даже скрежет веток о двери и крышу машины больше не вызывал дрожь. С первого раза удалось свернуть в нужном месте и вот уже заброшенные и разрушенные сооружения стали проскакивать в оконной мгле. Но Анжела больше не чувствовала страха, будто неведомая сила гнала ее вперед по нужному маршруту. Подъехав к покосившейся избушке, в которой поблескивал еле уловимый огонек свечи, Анжела остановила машину и посмотрела на Заметайкина. Гриша лежал без сознания.
Глава 13 Неожиданное открытие.
– Кать, эти фотки не пойдут, слишком скромные. Нам надо поймать афериста на крючок, зацепить его глянцевой картинкой. Есть у тебя что-нибудь пооткровеннее? – придирчиво листал снимки Миша, – О, вот эта в купальнике то, что надо, смотри, Леш?
Леха бросил беглый взгляд на точеную фигурку Кати в красном бикини на фоне заката и отвернулся.
– Нет? – удивился Миша.
– Фигней страдаете, – буркнул недовольно Леша, – делать вам больше нечего! А ты, Катюха,
