отведал тела ея… Белого, сладкого, сахарного… Когда с разбега запрыгнул в холодную, остужающую жаркий пыл, усладу…
— Гирри! — в нотках голоса говорящего за спиной отчетливо послышалась истерика.
Глаз главаря разбойников нервно дернулся. Это самое одергивающее резкое «Гирри» он до этого не единожды слышал от своих друзей в подобные моменты. Вот им что, жалко, что ли?!
— Гирри, твою ж за ногу! Валим! — истеричные нотки за спиной сменились криком.
Скрежет. Странный. Громкий. Что это? Оглушающий рык.
«Ого! Не фига себе!» — успел подумать Гирри. Хотя вру… Не успел. Никто ничего не успел…
Парочка троллей и гоблин, которые в это время находились внизу на земле, услышали крики и рев. Потом сверху что-то упало. Один раз… Второй… Что-то похожее на голову укатилось в кусты.
Каменные гиганты были равнодушны к чужой смерти. Для камней ее созерцание за долгие века стало привычным и естественным, как восход и заход солнца.
Гоблин же, парализованный ужасом от криков друзей, как только ноздрей коснулся запах крови, рванул в густые заросли и, не останавливаясь, мчался куда глаза глядят. Спрятаться! Нужно спрятаться! Быстрее! Пока есть время! Пока ОНО не вышло из пещеры и не начало его искать.
Пелена застилала глаза. Сердце в груди то ли от страха, то ли от быстрого бега колотилось, как бешеное. Юркнув в густые заросли кустарника, чтобы собраться с мыслями и отдышаться, гоблин улегся спиной на землю и уставился в небо.
Огромный силуэт хищной птицы кружил в облаках, высматривая что-то внизу. Птица его ищет? Птица ли?
Когда крылатое нечто пролетело особенно низко над макушками деревьев, гоблин сжался от ужаса. Ах ты ж Великий Омм! Это же дракон! Откуда?! Это же все сказки! Срочно!.. Срочно нужно дойти в ближайшие деревни и предупредить! Разбойник он или кто — это все в прошлом, тем более друзья его уже мертвы, а тролли, оставленные без присмотра, наверняка уже ушли в горы к камням.
Чудовище не должно просто так разгуливать по Пангее! Монстр должен умереть!
Дождавшись спасительной ночной темноты, гоблин решительно направился в ту сторону, где, как он помнил, была ближайшая деревенька.
Глава 23
Цирк, цирк, цирк!
Широки просторы нашей Пангеи! Освежают прохладой ее шумные горные реки, радуют глаз наливные луга, тешат богатым урожаем поля. Самой долгой жизни не хватит, чтобы в каждый уголок заглянуть, каждым чудом творения Бога Омма насладиться…
Много чудного и диковинного встретить можно на Пангее, но кое-что лучше не встречать никогда, лучше обойти десятой дорогой, лучше запрыгнуть в берлогу к ушастому гризли и там, затаившись в сухих листьях и ошметках его сброшенной от весенней линьки чешуи, притвориться мертвым…
— Пацан! — запыхавшись, прибежал я обратно к таверне, где мы с Таррой наняли мальчонку, чтобы он нашел нам попутчиков. — За что ты меня так не любишь?! Почему цирк?
— Дядь, гном… — шмыгнул носом мальчонка. — Нима больше попутчиков вам. Слыхали, наверное, что в Валаре приключилося! Тварюка Академию Магии разворотила! Спужалися все! Никто никуда ехать не хочет! По домам заперлися! Даже торговцы никуда итить не хотят!
Я перестал неистово трясти мальчонку и постарался успокоиться. Так, цирк… Амбал, хвала Великому Богу Омму, как только я вскинул на него огнестрел, догонять меня не стал, хоть и обрадовался, как дитя малое виду погремушки.
— Ы-ы-ы-ы! — осклабилась небритая рожа. — Такие нам нужны!
Цирк Пангеи… Сложно представить более противоестественное и богомерзкое место. Наш великий творец давным давно, создавая нашу прекрасную Пангею, продумал все до мелочей, наделив именно зеленокожих художественным вкусом и магией иллюзии, чтобы они радовали все живое «потешными картинками».
Гоблин, выросший в туманном болоте, с сызмальства тянется к прекрасному, к лучшему, к яркому. Он знает много песен, сказок, легенд. Гоблин ходит по Пангее и рассказывает их в трактирах, поёт на свадьбах, просто радует других полетом своей фантазии в иллюзиях. Это естественно, это логично, но иногда случается непоправимое.
Иногда кому-то другому, кто не принадлежит к расе зеленокожих, приходит в голову мысль, что он тоже «творец» и может шляться по Пангее, радуя других своими «уменями». Именно так у нас давным давно появился цирк.
Летописи рассказывают, что некогда в одной глухой деревеньке местные братья кузнецы, насмотревшись на заезжих зеленокожих, решили также пуститься в долгое путешествие, радуя народ, чем придется. С чем конкретно будут выступать по трактирам братья не определились, и решили, что разберутся походя. Потом…
Именно потом уже и выяснилось, что единственное развлечение, в котором девять здоровых лбов вполне могли переплюнуть любых гоблинов, это старый добрый кулачный бой.
А что?! Это весело? Да на все сто! Гоблины могут составить тут конкуренцию? Только под страхом смерти, и то некоторые явно спросят перед этим: «А убивать будут сразу? А безболезненно?».
Эти девять братьев со своей забавой, которую они сами назвали «цирк», что с древнего их местного наречия означает «круг», мол, «выходи в круг и получай в щи, друг», прославились на всю Пангею.
У цирка со временем появились свои устойчивые традиции и свои почитатели, которые искренне ждали, когда же в их родной деревеньке появится цветастый шатер. Остальные — адекватные жители той же деревеньки — боялись этой штуки, как огня.
Гномы, кстати, в силу своей религиозности цирк прокляли сразу, обозвав его «неугодным Богу Омму мракобесием». Почесывая бороды, гномьи старейшины так и говорили:
— Цирк?! К нам?! Прямо в большой зал для праздников, где на стенах висят боевые топоры и в чанах плещется самогон? Хм… Давайте может сразу сожжем весь город?
Не любят гномы цирк, не ходят туда и вообще, по заветам Бога Омма, стараются обходить десятой дорогой. И тут выходит, что других попутчиков мне нет…
Попутчиков нет, а в Эльфиар нужно до зарезу. Вопрос жизни и смерти во всех смыслах этого слова.
Забористо матюкнувшись, сплюнул под ноги и пошел обратно. В цирк.
Глава 24
Новое имя
— Значицца так, гноме… — ушастый амбал с явно довольным видом осматривал меня, кидая то и дело свой взор на висящий на моем плече огнестрел. — Ты знаешь, какие на Пангее порядки в цирках…
— Кто ж не знает… — пробубнел я, про себя радуясь, что этот великан вполне себе дружелюбно отнесся к моему возвращению после того, как я угрожал ему оружием, обзывался нехорошими словами, а потом вообще позорно сбежал.
Хотя фиг тут знает… Понятие «дружелюбия» у тех, кто в цирке выступает, несколько иное.
— До Эльфиара ехать три дня… — продолжал амбал, имя которого я так
