– Просто ты мой брат и хочешь меня защитить. Винишь себя, что не уследил, – он хотел мне возразить, но я остановила. – Это не так. Все что случилось – это чудо. Я, когда от него убегала, встретила Полю, она привезла меня в одно поселение, где живет ведунья. Там родилась волчица и умерла на десятый день. Мне стало так больно, и я принялась целовать крошку и качать на руках, моля Луну вдохнуть жизнь в невинного ребенка. Она услышала меня. Даровала всем такое чудо. А меня ведунья назвала золотой волчицей, поцелованной Луной. Не знаю почему, но это так. Поэтому просто верь вместе со мной, что все будет хорошо, что все так, как и должно быть. Макс, я не справлюсь без тебя. Ты самый родной мой человек. Мне очень страшно.
– Ничего не бойся. Я вас буду всегда защищать, – он встал перед качелями и протянул руки. – Ты веришь мне? – Я вложила свои холодные ладошки в его теплые.
– Верю.
Мы пробыли у качелей еще полчаса и пошли в дом. На душе стало спокойнее. Даже ошеломляющая новость о том, что он считал меня своей парой, не сильно удивила и расстроила. Просто его время еще не пришло, но я уверена, что он скоро встретит свою истинную, потому что заслужил.
Макс
Полтора месяца уже прошло, а я до сих пор не могу поверить в то, что моя маленькая принцесса – пара одного из альф. Не скажу, что не больно, но все же неприятно. Сейчас смотря на нее, вспоминаю наш разговор с ребятами в день ее совершеннолетия, и так хочется верить, что однажды это может случиться.
– – – – – – – – – – – – –
Три с небольшим года назад
– Да, вот и выросла она, – сказал Антон.
– И не говори. Не был бы мужиком, реально бы заплакал. Я переживаю, и волк из-за этого в разы сильнее грустит. Тяжелые четыре года ждут нас.
– Согласен, – а я ни слова не мог сказать. Провожал ее взглядом, пока она, помахав нам с порога, не скрылась за дверьми. – Макс, ты как?
– Отвечу потом, когда пойму сам. Я, пожалуй, тут на пару недель задержусь. Прикроете? Не могу, слишком скучаю по ней, – тяжело вздыхаю, парни меня понимают.
– Так и не отпускает? Ты бы принял уже это. Тринадцать лет все же прошло, – как никогда серьезно сказал Олег.
– Да нет, с этим я уже смирился. Просто вот не знаю, как объяснить… Словно она часть меня, мой ребенок, а не родителей. Такое чувство, будто я еще не все для нее сделал, что должен, – опустив голову, мотнул ею, словно старался выкинуть все из головы.
– Ладно. Мы прикроем, – без лишней лирики ответил Антон, за что я ему был благодарен.
– А знаете, что я думаю насчет твоего состояния? – как-то серьезно сказал Олег, что мы встали в стойку и дали понять, что ждем продолжения. – Смотрите, запах у нее один, так еще и цветущего сада. Двойная редкость, а если учесть, что она человек, то вообще тройная. Мы прекрасно знаем, что ее дочь по-любому будет иметь запах цветущего сада. Так вот, может быть, волк оберегает мать своей пары? Вдруг он чувствует это на уровне слишком древних инстинктов?
Каким бы в большинстве случаев раздолбаем он ни был, когда надо – его серьезности можно позавидовать. Каждый стал обдумывать полученную информацию. Я прислушался к волку, но он молчал. Может быть, это просто интуиция, а может, и не имеет эта теория места быть.
– Время покажет. А пока дадим возможность Ане подтвердить или опровергнуть эту теорию.
Первым очнулся Антон. Согласно кивнув, сели в машину и поехали домой делиться возможной теорией с родными. Вдруг они знают что-то об этом? Ну, или отец может спросить об этом у других альф.
– – – – – – – – – – – – –
После того как мы вернулись в дом, отец позвал меня присоединиться к разговору о совете. Я поспешил к нему и был последним, кого дожидались. Здесь были все, кроме самой виновницы торжества. Даже новенькая нашей стаи – Паулина.
– Итак, – начал отец. – На совете будет непросто. Я даже не могу обещать, что все закончится в нашу пользу. Ребят, в этот раз вы пойдете со мной, но присутствие возможно лишь в крайнем случае. Максим, тебе надо будет быть рядом с сестрой. Не знаю почему, но у тебя самая сильная связь с ней, поэтому именно твои поддержка и присутствие очень важны для поддержания хоть какого-то спокойствия Ани. Когда я ее позову, зайдешь вместе с ней. И Паулина, думаю, тебе тоже лучше присутствовать. Все может случиться, – он опустил голову и устало потер переносицу.
– Хорошо, альфа, – ответила рыженькая.
– Отец, – вступил Олег, – а если он захочет ее забрать? Имеет полное право, – я предостерегающе рыкнул, намекая, что это очень опасная тема, – да не рычи ты. Я просто хочу понять, что мы будем делать в этом случае. Как нам поступить? Верховный может быть на его стороне, и тогда все. Нам нужно придумать веские аргументы.
– Олег, тут ничего не придумать. Надо просто ждать, – вмешался Антон. – Давайте не будем пороть горячку. Мы не знаем, как поведет себя отец ребенка и почему он ее отпустил. Если не скажет ничего достойного, тогда предлагаю прямо на совете за хвост и об угол треснуть. Аньку, само собой, никто не отдаст без боя, – он посмотрел на мои нервно сжатые кулаки, стараясь успокоить, – она все же наша. Предлагаю разойтись, уже на совете сориентируемся.
– Согласен, – нервно ответил и вышел из кабинета.
Все это выше моих сил. Слишком большая тяга к ней, слишком она нуждается в защите. Я просто хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно и была в полной безопасности. Только здесь все это возможно.
Аня
Верховного альфу я знала в лицо. Он приехал за день до всех остальных, чтобы поговорить со мной.
Я очень сильно волновалась из-за этого. Живот начало немного тянуть. Полина была готова покалечить меня из-за этого. Моя беременность стала для нее центром жизни. Даже мама так обо мне не переживала, как она. А для понимания могу сказать лишь одно: мама спрашивает о моем состоянии два раза в час, проверяет пульс, про свой рацион даже говорить ничего не хочу. Только и слышу: «Когда я носила Макса, ела только говядину. Не хочешь? Ты поверь, хорошее питание сейчас очень важно!», «Ой, а когда Олежку носила, ужас, только птицу и ела. Никогда ее не принимала, а тут на тебе. Как вспомню, и плакать, и смеяться хочется. Хочешь индюшку запеку?», «Ох, Антон единственный хороший мальчик был. Я была самой собой. Хоть кто-то меня жалел во время беременности. Стейк средней прожарки не хочется?» Ну, и так далее, тому подобное.
Как только мне была поставлена капельница, чтобы тонус матки снять, в комнату зашел Верховный и попросил оставить нас наедине.
– Ну, здравствуй, дар ты наш лунный, – присел на стул рядом с кроватью. – Что-то случилось? – показал глазами на иглу в вене.
– Просто перенервничала перед встречей с вами, Верховный.
– Прошу, просто Мартин. Мне так привычнее. Насчет нервничала, ты это зря. Помимо твоих детей, ценностью являешься и ты сама. Расспрашивать, как так вышло, не вижу смысла, спрашивать, кто же отец, тоже. Меня интересует твое мнение, какую позицию ты бы хотела, чтобы я занял на совете.
