class="p1">Отогнав морок открытых сундуков, источавших бриллиантовое сияние, я снова углубился в размышления.
[1] Полубалансирный руль.
Глава 7
Меня сначала удивило почтительное отношение португальцев к английскому «Джеку»[1], но потом я подумал, что не помню, чтобы Португалия и Англия когда-либо воевали в известный мне исторический период. А история международных отношений был моим любимым предметом в академии. Из теоритических.
На своей джонке я, вместо бело-зелёного гюйса тюдоров, вывесил свой родовой герб, пришитый к длинному белому полотнищу. Гобелен с вышитым на нём белым щитом с красным крестом и рыцарским шлемом, нашёлся в одном из моих сундуков.
Из тридцати человек моего экипажа я по «морально-волевым» выделял пятнадцать. Военные моряки и в наши века были теми ещё «моралистами», а уж в эти века, все они были «исчадиями ада» в той, или иной степени. С высокими моральными качествами, в этих коллективах делать было не чего.
Однако, из всего отребья, что я освободил от китайского плена, я выбрал не особо подлых и алчных. Выбирал по нескольким критериям: стабильное поведение во время изрядного подпития, отрицательное отношение к азартным играм, положительное отношение к труду, качество выполненной работы и исполнительность.
Эти критерии оценки личности я вложил моим пяти соглядатаям и к концу стоянки на острове Бутунг уже имел возможность выбора. В Малакке я лучше отфильтровал экипаж, заменив не подходящих мне, на тех, кого раньше перевёл в экипажи других кораблей.
Бытие, определяет сознание, помнил я. А также помнил, что «рыба гниёт с головы», поэтому своим примером демонстрировал «обликоморале», а так же загружал экипаж разумной работой, а именно, шитьём и изготовлением тканевых парусов по образу и подобию нынешних пальмовых и плетением из пальмовых волокон швартовых кранцев.
Надо сказать, что через месяц мы имели прямые, сшитые из двух перекрёстных слоёв хлопчатой ткани, паруса. Однако ставить их не торопились.
Под предлогом восстановления у членов экипажа боевых навыков, в частности абордажного боя, я стал проводить три раза в день занятия по физподготовке, куда включил упражнения на разработку суставов и связок. Годичное сидение на скамье за вёслами привели у некоторых к необратимым изменениям опорно-двигательного аппарата в худшую сторону.
Имея опыт восстановления собственного тела в разные возрастные периоды, я к каждому «ученику» подходил индивидуально и с пониманием, сильно не давил. В основном ходили на полусогнутых и прыгали на скакалках. Благо, верёвок у нас было много. Особо понравились командам коллективные прыгания через длинный канат. Свободного времени было хоть отбавляй и довольно быстро бывшие «сидельцы» довольно сносно передвигались по палубе и вантам.
На восьмые сутки путешествия через Индийский океан мы чуть не налетели на какой-то остров. Хорошо, что он был довольно крут и не имел отмелей. Окружающую Мадагаскар акваторию я в той своей жизни знал плохо. Помнил только, что севернее и восточнее него имеются группы островов помельче. Это указывали и карты, полученные мной от моего дяди Диогу Диаша, открывшим Мадагаскар в тысяча пятисотом году и назвавшем его Сан Лоренсу[2]. В том путешествии при возвращении и погиб «мой» отец. А Диогу Диаш умер в нашем фамильном замке в одна тысяча пятьсот десятом году, накануне моего отплытия к островам Пряностей.
Этот каменистый отшельник оказался первым из группы «северных» Мадагаскарских островов. Замерив долготу и взяв чуть южнее, мы через двое суток входили в чудесную бухту с обилием впадающих в неё рек и берегами, покрытыми богатой растительностью.
* * *
Мыс Доброй Надежды встретил нас крепким ветром. Волны кипели. Однако ветер был почти попутным, и мы пролетели вдоль южной оконечности Африки за двое суток. Море вокруг нас бурлило и пенилось, ветер истрепал пальмовые паруса, но джонка выдерживала и эту бурю.
Ходовая рубка то и дело наполнялась водой, которая с громким журчанием скатывалась в шпигаты, но это, братцы мои, была настоящая ходовая рубка, только без стеклянных иллюминаторов, но рычаг румпеля был здесь, а не на открытой палубе. При постоянном направлении ветра палубная команда не требовалась, поэтому палуба была пуста, и только волны, пытавшиеся найти в ней брешь, недовольно рыча, перекатывались через корабль.
Такого безумия двух стихий я лично в своей жизни ещё не видел. Опыт Педро присутствовал, но всё же не воспринимался мной, как собственный. А вот я теперь уверенно мог сказать, что видел в жизни почти всё.
— «Как же они проходили ЭТО в ту сторону?! Против ветра?» — Всё время думал я, глядя на бушующий океан.
* * *
Острова Кабо Верде экипаж джонки встретил громким и протяжным «Ура!». Всё-таки это уже были владения Португалии. Мы вошли в залив острова Сантьяго под гордо поднятым флагом короля Мануэла Первого, вышитого на белом холсте одним из наших корабельных умельцев. Жители городка собрались на пристани, наблюдая, как парусник с незнакомым парусным оснащением, но под знакомой короной входит в бухту и без шлюпок движется к пирсу.
— Баковые на бак, ютовые на ют, — скомандовал я. — Кранцы правого борта за борт. Отдать кормовой продольный.
Матросы с помощью длинных абордажных багров накинули толстый канат на столб, вбитый у пирса и наш парусник прижался к причалу кранцами.
— Отдать носовой продольный. Набить концы на кабестанах[3].
Команды я намеренно выкрикивал громко и чётко. Экипаж, отработанно действовал. Лишних на палубе не было.
— Швартовка — это зрелище, — внушал я экипажу, — и по тому, как швартуется корабль, будут относиться к каждому из нас. И ко мне, и к вам. Если вы отшвартуетесь, как обезьяны, то и обращаться к вам станут, как к обезьянам. Только портовые шлюхи будут вам в награду. А если вы отшвартуетесь красиво, то, может быть, кому-нибудь достанется и дочь губернатора. В случае грамотной швартовки палубная команда в полном составе уходит в увольнение до утра.
Наша палубная команда в специально выбеленной парусиновой робе выглядела достойно. Сразу после швартовки весь экипаж выстроился под развернутыми вдоль оси судна парусами.
— Экипаж, смирно! — Крикнул помощник и строевым шагом двинулся ко мне.
— Господин капитан! Корабль прибыл на территорию Королевства Португалия — остров Сантьяго!
— Товарищи моряки! Поздравляю вас с прибытием на Родину!
— Ура! Ура! Ура-а-а! — Ответила команда.
Некоторые «морские волки» тихо плакали.
На причале стояла оглушительная тишина. Вряд ли местные жители видели что-либо подобное. Слышались только крики чаек и шум прибоя. Время остановилось. А потом всё вдруг ожило и зрители радостно закричали.
— Вахтенные на вахту. Остальные в увольнение. Разойдись!
