подтягивал комиссар мягким приятным тенором.
За Советы, за страну родную
Отдал жизнь геройскую свою…
Вместе с комиссаром с особенной приподнятостью и чувством пели русский Иван Бывалин, украинец Володя Янченко, белоруска Лена Казека, татарин Агалян Валиев, грузин Давид Бакрадзе, таджик Бобод-жан Камолов, поляк Владислав Процкий, словак Андрей Палыпа, венгр Ференс Лукач, румын Мариам Томас, и в их воображении вставали сказочные богатыри — бессмертные рыцари революции и гражданской войны, звали вперед, на новые подвиги.
Эта песня полюбилась бойцам всего соединения. Ее часто пели в походах и на привалах.
Особенно радостными для партизан были дни, когда обозники, возвращаясь с аэродрома, вместе с оружием и боеприпасами привозили почту с Большой земли: свежие газеты и журналы, письма…
Почти все получаемые письма читались коллективно. Каждое прочитанное письмо вызывало много разговоров, навевало воспоминания, раздумья. Все партизаны от души радовались за товарища, получившего весточку от родных и близких людей. Но были бойцы и с хмурыми лицами, измученными душевной болью. Это товарищи, чьи семьи были зверски уничтожены немецкими оккупантами. И личное горе, боль непоправимой утраты становились особенно чувствительны именно в те минуты, когда их товарищи получали известия из дому.
Тогда к опечаленному бойцу подходил комиссар и, подавая белый треугольник, подбадривающе говорил:
— Не печалься, Ванюша, и о тебе не забывают на Большой земле.
Взволнованный и польщенный таким сердечным вниманием, партизан раскрывал письмо с адресом «Самому отважному и молодому бойцу», а голос Руднева уже слышался в расположении другого подразделения:
— А это тебе, Приходько, девушки с Большой земли весточку прислали.
И какой радостью, каким восхищением озарялись еще минуту назад печальные лица бойцов, когда они читали полученные письма!
— Читай, Иван, вслух! Громко читай! — окружали счастливчиков товарищи, — и он, часто сбиваясь от волнения, читал:
«Самому отважному и молодому бойцу.
Добрый день, дорогой незнакомый товарищ! Пишет Вам тоже незнакомая и самая обыкновенная девушка. Но я надеюсь, что, завязав переписку, мы останемся друзьями навсегда.
До войны я жила в Сумах, училась в девятом классе. Отец мой погиб на фронте еще в первые дни гитлеровского нападения. Когда к нашему городу приблизился фронт, мы с мамой и двумя младшими сестричками эвакуировались на восток. В дороге на эшелон, в котором ехали сотни беззащитных женщин и детей, наскочили немецкие самолеты. И я осталась одна: во время бомбежки погибли моя мама и сестры. Тяжким было мое горе. Но разве только мое? Война — большущее горе для всех советских людей. Я осталась одна без крова и средств к существованию. Но оказалось, что не одна. Меня приютили добрые русские люди, за что им мое большое сердечное спасибо.
Сейчас я живу и работаю в Челябинске. Полгода тому назад за станком заменила токаря Васю Иванова, добровольно ушедшего на фронт. А изготовляет наш завод такие вещи, без которых вам никак не обойтись на фронте. Работаем много — день и ночь. Но нас радуют и придают нам сил успехи, которых вы, наши славные воины, достигли в борьбе против фашизма.
Не подумайте обо мне плохо, что решила Вам написать. Воинам на фронт пишут почти все наши девушки— мои подруги по работе. Мне тоже захотелось поделиться своими мыслями и переживаниями с самым дорогим для меня человеком. А таковым я считаю каждого бойца, защищающего нашу советскую землю.
Не сердитесь за то, что адресовала свое письмо самому молодому и отважному. Мне хотелось, чтобы оно попало в руки моего сверстника, ну а отважными я считаю всех без исключения фронтовиков. Возможно, мое скромное письмишко напомнит Вам о самом дорогом и согреет Ваше мужественное сердце.
Сильнее бейте гитлеровских захватчиков, а мы здесь, в тылу, будем помогать упорным трудом быстрее приблизить желанный день окончательной победы над фашистами.
От всего сердца желаю Вам доброго здоровья, счастья и больших успехов в Вашей боевой жизни. Если Ваш дом сожгли фашисты и Вы потеряли на войне родителей, приезжайте после победы прямо в Челябинск, встречу Вас как родного брата, как самого близкого и дорогого друга.
Найдется свободная минутка, черкните хотя бы несколько слов. Буду очень рада Вашему письму.
С приветствием и уважением! Галя Петренко».
— Ты ей напиши, Ваня, видать по всему, стоящая девушка! — советовали партизаны. И нередко завязывалась дружеская переписка.
6
28 мая 1943 года в партизанском крае на севере Житомирщины на лесную поляну вблизи села Картеничи собралось много народа. В полдень здесь началось расширенное совещание нелегального ЦККП(б) Украины, созванное Демяном Сергеевичем Коротченко. На этом совещании кроме членов нелегального ЦК КП(б)У Д. С. Коротченко, С. А. Ковпака, С. В. Руднева, А. Ф. Федорова, В. А. Бегмы, А. Н. Сабурова присутствовали командиры и комиссары многих партизанских соединений и отрядов Украины, работники ЦК КП(б)У, ЦК ЛКСМУ и Украинского штаба партизанского движения.
Участники совещания подвели итоги боевой и политической деятельности партизан в тылу оккупантов, обсудили составленный Украинским штабом партизанского движения план боевых действий на ближайший период 1943 года и наметили практические мероприятия для его выполнения. Командованию партизанских соединений и крупных отрядов предложили подготовиться к новым рейдам, провести глубокую разведку предстоящих маршрутов.
Получив на совещании конкретные задачи, партизанские командиры и политработники расходились возбужденные и окрыленные.
Попрощавшись, Руднев направился к группе всадников, где его ожидал с верховой лошадью ординарец Евгений Дудка.
— Здравствуйте, товарищ генерал! — вышел навстречу ему партизан с Золотой Звездой на груди. — Здесь вам передача с Большой земли от жены и сына…
— За передачу сердечно благодарю, — взял Руднев небольшой сверток. — Но кто вы?
— Не узнали, Семен Васильевич? А ночь под Пу-гивлем накануне Октябрьских праздников, когда взрывали мосты на Сейме, помните?
— Товарищ Яремчук?! — обрадовался Руднев и как родного сына обнял отважного минера. — Да разве ж можно узнать? Повзрослел, возмужал, седина на висках, Звезда героя на груди…
— А вы хотя и генералом стали, но почти не изменились.
— Молодчина, Василий, молодчина! — залюбовался героем Семен Васильевич. — Я еще на Сейме понял, что из тебя выйдет настоящий партизан…
— У такого учителя, как вы, Семен Васильевич, можно многому научиться, — искренне говорил Яремчук. — Взять хотя бы ваш доклад на сегодняшнем совещании. Для меня, молодого командира, это настоящая школа…
— Ну как там Домникия Даниловна, сын? — деликатно прервал его Руднев, не любивший похвал. — Вот уже скоро будет год, как их из Брянского леса на Большую землю отправили… Юра, наверно, подрос уже?
— Конечно, подрос и очень похож на вас.
Потом Яремчук рассказал, как осенью 1942 года невдалеке от Путивля был тяжело ранен. Помогли местные жители. Нашли его полуживого после боя, спрятали, подлечили, а потом партизаны из Хинельского леса
