class="p1">И кстати говоря, откуда я собрался возвращаться?
Я спустился по лестнице и посмотрел в тёмную вереницу коридоров.
В первую очередь я проверил свою печать — последняя была на месте. На всякий случай, я сделал её ещё немного крепче, после чего серьёзно задумался.
17. луи
Я спустился по лестнице и посмотрел в тёмную вереницу коридоров.
В первую очередь я проверил свою печать — последняя была на месте. На всякий случай, я сделал её ещё немного крепче, после чего серьёзно задумался.
Всего у меня было три варианта:
Проведать Золотые крылья и посмотреть, как там прохлаждаются (ха) Знаменосцы.
Снова навестить Натаниэля, мир которого должен был сильно измениться после того, как исчезла проклятая дверь.
Проверить новую трещину, которая сделалась ещё немного шире, так что теперь я мог пролезть в неё, не сгибая спину (только шею).
Я прикинул и наконец направился к новоявленной трещине. Всё равно очерёдность не имела особого значения; если же это действительно был новорождённым мир, следует попробовать закрепиться в нём прежде, чем это сделает один из Них.
Туннель оказался на удивление длинным, сильно длиннее, чем все остальные. В один момент стенки его переменились и стали напоминать панели из хорошего тёмного дерева. Когда же я наконец выбрался наружу, то попал в очень маленькую комнату, в которой мне действительно пришлось согнуть свою спину.
Что это? Мир карликов?
Нет… Вскоре я заметил туманные очертания человека, который сидел передо мной. Тогда я снова осмотрелся, заметил столик, сидение напротив, почувствовал лёгкую вибрацию у себя под ногами и понял, что нахожусь внутри кареты.
Более того, прямо в голове моего единственного попутчика разрастался заметный синеватый вихрь.
Это заставило меня насторожиться.
В «том» мире тоже был много потенциальных носителей. Проблема в том, что это была ловушка.
На всякий случай, я провёл рукой прямо перед лицом неизвестного, но последний ничего не заметил. Даже спрятанное за туманной дымкой, лицо его казалось задумчивым и предельно сосредоточенным.
Наконец я выглянул наружу, посмотрел на кучера, который обладал образцовым психическим здоровьем, пожал плечами и всё же захватил тело пассажира.
Когда туман развеялся, я обнаружил себя в салоне кареты с бархатными красными стенками. На другом кресле лежал кожаный саквояж. Я посмотрел на него и на собственные руки. Последние были сморщенными и очень бледными, почти белыми.
На мне были длинные кавалерийские штаны и бархатный пиджак, из переднего кармана которого торчала искусственная роза. Седые волосы были длинными. Старое лицо — бритым.
Занятно… по всей видимости, в этот раз я превратился в старика. Я хмыкнул… и вдруг почувствовал лёгкий укол в районе языка. Удивлённый, я открыл рот и осторожно ощупал свои зубы. Мои клыки были необычайно длинными — намного длиннее, чем полагается обычному человеку.
Неужели я был…
И тут карета наехала на кочку, и салон пронзила сильная дрожь. Я дёрнулся в сторону, палец, которым я ощупывал свои правый верхний зуб, дрогнул… и отломал последний.
Я прокашлялся и растерянно посмотрел на длинный звериный клык, который лежал на моей побелённой ладони. Именно так: побелённой. Капельки слюны размыли краску, и оказалось, что всё это время мои руки покрывал обыкновенный мел.
Что здесь происходит?..
Иной раз, чтобы понять человека достаточно посмотреть на его вещи.
Я притянул саквояж, открыл и стал методично проверять его содержимое. Внутри я обнаружил зелёную коробочку, в которой лежали накладные зубы, баночку с мелом, розы, кровавые колбочки, духи с запахом лаванды, маленькую статуэтку и парик…
Что всё это значит? У меня было несколько предположений, но действительную информацию предоставила записная книжка в кожаном переплете. К сожалению, последняя была новой (мистер дневник шестидесяти лет), и потому расписаны были только первые несколько страниц. Тем не менее, благодаря своей новоявленной способности «вгрызаться» в память своего носителя, я примерно понял, кто он такой и чем вообще занимается.
Знакомьтесь — Луи Леон, который также выступает под именем Граф Тур-филе, Риккардо Басмани, Герцог Туль, Фердинанд де ла Мурле и ещё дюжиной других; известнейший в мире философ, исследователь, путешественник, ловец приведений, охотник на вампиров, вампир, экзорцист, волшебник, алхимик, член тайного ордена, один из сильных мира сего, или же, выражаясь более простонародным языком, обыкновенный шарлатан.
Вот уже тридцать семь лет, с тех самых пор, как его выгнали из знаменитого столичного университета Королевства Бачус (которое несколько напоминало Францию восемнадцатого века с лёгким налётом ренессанса и барокко) за то, что он переспал с женой преподавателя (даром, что не стали кастрировать, о, бедный Абеляр), он скитается по свету, пользуется своим обрывочным, и всё же высшим образованием и разводит простофиль; в число последних иной раз входили всевозможные графы и лорды, и всё же Луи Леон всегда был слишком расточительным и слишком любил светскую жизнь, чтобы сколотить себе состояние, а потому промышлял своим опасным делом даже в своём текущем возрасте.
Прямо сейчас он был на пути в загородное поместье юной герцогине Талии Мансур. Девочке было всего шестнадцать, и всё же она являлась полноправной владелицей огромного наследства. Лёгкая мишень — и при том довольно странная. Помешанная, причём на одной конкретной теме — «вампирах». Вымышленным кровопийцах, которые обитают только в сказках и дешёвых романах…
Юная девушка тратила огромные деньги, скупая всевозможные «артефакты» тёмного народа, — кольца, ожерелья и розарии, изготовители которых иной раз даже чурались использовать настоящие рубины, и пытаясь встретить вампира. Снова и снова она приглашала в своё поместье всевозможных шарлатанов и платила им круглые суммы, которые, впрочем, были подобны укусу комарика на фоне безмерных каземат её семьи…
18. тали
Сперва высшее общество столицы считала всё это мимолётным помешательством; девушка слишком рано наследовала своё состояние, и последнее вскружило её голову. Ребёнок забавлялся. В этом не было ничего страшного. Некоторые собирали картины, другие ожерелья или сокровища древних, а некоторые, особенно маленькие девочки, пытались отыскать вампира.
Тем не менее, несмотря на все неминуемые разочарования, юная герцогиня с течением времени становилась всё более упорной. Вскоре люди утратили свою благожелательность и стали говорить, что девушка свихнулась, и что ей срочно следует найти себе мужа или по меньшей мере любовника.
Самой же Тали было всё равно; не обращая внимания на людскую молву, она продолжала продвигаться к своей цели.
С точки зрения Луи, она представляла собой идеальную жертву.
Для старого шарлатана обобрать её было делом чести.
Именно поэтому он «принарядился» и ответил на приглашение юной герцогини, которая готова была
