Книга Секретарь Ада - Хельга Блум

- Не то чтобы больная, - слегка замялась я. О родовом наследии и тяжелой ноше, которым оно иногда становится, я говорить не привыкла. Собственно, не с кем мне об этом говорить. Я последняя из Темплей. Кроме меня не осталось никого. – Просто непривычно поднимать такие разговоры. С подругами таким не поделишься, с коллегами у меня как-то не сложилось, - я горько усмехнулась, - впрочем, это вы и так знаете.

- Ты ведь, кажется, водишь дружбу с секретарем Смерти, Ташей?

- Мы общаемся, ноне настолько близко, - я неловко дернула плечом и завертела в руках бумажную обертку от своего десерта.

- Если мне не изменяет память, у тебя еще есть жених, - безразлично напомнил босс.

- Он не знает, -тихо сообщила я обертке.

- Что, прости?

- Он не знает! –воскликнула я. – Довольны! Я ему не говорила ни о чем таком!

- Погоди, но ведь ему известно, где ты работаешь. Он знает, что ты сотрудница «Царствия небесного», это точно. Помню, ты приводила жениха на прошлогодний тимбилдинг. Он еще подстрелил тогда Сихаил.

- Кажется, я никогда не любила Лео так сильно, как в тот момент, - захихикала я, вспомнив ошарашенное лицо ангела и расплывающееся пятно краски на ее костюме.

- Так почему ты ему не рассказала?

Улыбка сползла с моего лица.

- Это.. Это что-то вроде семейного обета. Клятва о неразглашении. Жирная табличка «Только для Темплей!»

- Даже если речь идет о человеке, за которого собираешься замуж? Разве доверие в отношениях неглавное?

- Главное, это любовь, - отрезала я и вскочила на ноющие ноги. – Кажется, меня Мэг зовет. Пойду узнаю, что ей нужно.

Разумеется, никакая Мэг меня не звала и Михаил прекрасно об этом знал. Тем не менее, он позволил мне сбежать, уклонившись от неприятного разговора.

У каждой семьи есть скелеты в шкафу. Скелеты семьи Темпль, пожалуй, чуть крупнее, чем у других. Мы –обманувшие Смерть.

Ну, не напрямую, конечно. Смерти я бы лгать не стала, он довольно приятный мужчина. Очень милый и сострадательный. Животных обожает. В общем, просто душка!

Нет, Темпли славятся другим. Дело в том, что мы не умираем. Никогда.

Впрочем, началось все совсем не с этого. Началось, как водится, со стука в дверь.

Глава 9. В дверь дома Темплей постучали...

- Амели! – молодая женщина в потрепанном коричневом платье с отчаянием обреченного на смерть человека колотила в дверь. – Амели, откройте, пожалуйста!

Дверь распахнулась. На пороге стоял огромный мужчина, закрывающий собой весь дверной проем.

- Что вам нужно? –с недоверчивой осторожностью загнанного зверя спросил он.

- Ваша сестра, Амели, она здесь? – заламывая руки, попыталась заглянуть в дом гостья.

- Для чего она вам?– не отступая ни на дюйм, нахмурился мужчина.

- Впусти ее, Бертрам! – решительно велел звонкий женский голос откуда-то из глубины дома.

Брови Бертрама насупились еще сильнее. Он окинул визитершу суровым взглядом, словно прощупывая ее всю, начиная от носков потертых, явно видавших и лучшие дни башмаков, и заканчивая ранними морщинками на усталом изможденном лице.

- Входите, -наконец, вынес он вердикт.

- Благодарю! Благодарю вас! Да благословит вас господь! – залепетала женщина, переступая порог.

- Да, входите вы, чего уж.. – немного смутился от такого потока благодарностей мужчина.

Она коротко кивнула и юрко прошмыгнула в дом.

- Амели, ты уверена? – сурово, но уже без прежнего энтузиазма зыркнул на гостью Бертрам.

- Разве я когда-то казалась тебе неуверенной? – насмешливо улыбнулась его сестра, мешающая что-то в маленьком котелке, висевшем над очагом. Он покачал головой и удалился.

Небольшая комната, в которой оказалась визитерша, представляла собой нечто среднее между гостиной, кабинетом и кухней. Большой стол у окна был завален кусками пергамента и книгами, аккуратными, словно под линеечку выровненными стопками, возвышающимися над письменными принадлежностями. Книги стоили денег, и денег немалых. Тем удивительнее было их видеть в простом фермерском доме. Впрочем, едва ли хозяев дома можно было назвать простыми фермерами. Здесь же рядом с чернильницей соседствовало блюдо свежей ежевики и пучки трав, несколько кусков ракушечника и пузатая бутыль из темного стекла.

Молодая девушка стояла у открытого огня очага и сосредоточенно перемешивала содержимое котелка большой деревянной ложкой.

- Еще две минуты и будет готово. Посидите пока, - кивнула она в сторону кресел, повернутых друг ко другу.

Гостья неуверенно заозиралась по сторонам и застыла в нерешительности. Выбрав, наконец, место, она уселась на самый краешек кресла, чинно выпрямив спину и сжав тонкие пальцы.

- Ну, рассказывайте, - велела Амели, порхая от котелка к столу.

Девушка нахмурилась, не зная, с чего бы начать. Амели Темпль оказалась совсем не такой, как ей казалось. Она-то думала, что знаменитая ведьма Темпль это пожилая женщина с сединой и солидным телосложением. Возможно, у нее крючковатый нос и пара бородавок.

Реальность же оказалась куда более прозаичной: молодая худощавая девушка с темно-русыми волосами и серыми глазами. Впрочем, нос оказался довольно длинным.

- Мой.. мой брат.. - дрожащим голосом начала гостья. - Он.. он умирает.. Доктор сказал, что ничем не может помочь, а..

- А родители ваши где? – резко перебила ее хозяйка.

- А.. – девушка растерянно моргнула, ошеломленная столь резкой сменой темы. - Они погибли в прошлом году. Их задавила телега на ярмарке. Возница был пьян.

- Да, пьяные возницы это бич современности, - покачала головой Амели, впрочем, сочувствия она не выражала. –  И чего ты от меня хочешь?

- Спасите его, прошу вас! Вы ведь можете! Денег у нас не слишком много, но я заплачу, сколько скажете! Заработаю и заплачу! Вы ведь можете! – снова повторила она, срывающимся от застрявших где-то на полпути слез, голосе.

Амели Темпль действительно могла. Род Темплей издавна славился своими магическими способностями. В каждом поколении Темплей были женщины и мужчины, умевшие исцелять больных и делать поистине невиданные вещи. Члены этой семьи никогда не меняли фамилию, выходя замуж или женясь, независимо от того, в какой стране они в тот момент жили и какие там были обычаи. Темпли оставались Темплями, таково было их железное правило. Впрочем, сейчас их было всего двое. Увы, мир не слишком жалует тех, кто отличается. А уж к тем, кто может куда больше, чем остальные, он особенно безжалостен.

Амели