уже свою трусливую пасть, — пробормотал под нос и выпустил металлический шар в сторону твари.
Я уже сталкивался с монстрами высшего ранга, поэтому знал, на что те полагаются. Оттого я выпустил снаряд так, чтобы тот летел с гораздо большей скоростью и врезался с большей силой.
Медведь ушёл от шара в сторону, лениво поднялся на две задние лапы и зарычал, демонстрируя свою силу и пугая до дрожи «прану» внутри меня. Но я не собирался бежать от него, лишь притянул шар обратно таким образом, чтобы он рванул в сторону Безликого.
В темноте не было видно, но я знал, что произошло. Шар распался на две части, выпуская то, что скрывалось внутри — тонкую, крепкую, металлическую нить. Медведь успел среагировать и схватился за нить, но та закрутилась и захлестнула его конечность. Я повёл рукой к себе — и нить рванула обратно. Лес озарил утробный рёв боли. Медведю отрезало лапу.
И только после этого я вышел из укрытия. Сделал сложный манёвр, что позволил пропустить мимо себя увесистую лапу и приблизиться к груди твари. Я в рывке сунул оба клинка в толстую прочную шкуру.
А затем «подчинил» прану и буквально заставил ту войти в организм Медведя и ослабить его защиту. И когда та потеряла добрую часть своей «волшебной» прочности, заострил руку и вспорол брюхо проникающим движением.
Оставалось лишь найти его сердце.
— Жри! — я отдал приказ пране, и та в первый раз на моей памяти охотно послушалась.
Когда Медведь грохнулся на бок, я держал его пустое сердце и улыбался.
И на то было несколько причин.
Я ощущал, как «питательна» душа твари высшего ранга. Вкусно, питательно и тонизирующе — всё это можно было отнести к тому, что ощущала «прана». Мне казалось, это сердце стоило больше десятков сердец тварей рангом ниже.
К тому же, я наконец понял свой уровень. Да, с двумя такими было бы куда сложнее биться. Они умны, опытны и крайне опасны. Однако, радовало, что за полгода жизни в этом юном теле я смог достичь такого уровня силы и значимости.
И последняя причина, по которой мои губы расплывались в улыбке. Отныне «прана» не посмеет ослушаться меня. Не станет делать то, что ей вздумается. Выть «Сожри!» и биться в истерике, сокрушая мои линии души. Одного лишь испуга родовой энергии хватило, чтобы убедиться: отныне она принадлежит мне и подчиняется только мне.
Я присел над измождённым телом Филипа. Линии души были настолько кривыми, что принялись высасывать из парня все жизненные силы, хоть и ускорили заживление раны в десятки раз.
— Кажется, я не выкарабкаюсь, — качал головой Филип, обливаясь слезами. — Маме ведь обещал. Сука…
— Послушай, — протянул я спокойным голосом, кладя руку на плечо парня. — Успокойся и послушай. Я смогу помочь только в случае, если позволишь своему организму подчиниться мне. Твоя аура на предельно низком уровне, а жизненных сил не осталось. Если боишься, что смогу увидеть твои мысли, запрети это делать.
— Нет, к-командор, — хрипло протянул он. — Разрешаю.
Я кивнул, сунул кисть в грудь Филипа и пальцем коснулся его сердца. Орган ускорил такт ударов, помогая крови ускориться. Прана послушно перетекла в тело парня и связала мою энергию с энергией линий души на его теле. Бледность кожи быстро отступила. Я дёрнул кость левого ребра, ставя её на место, и парнишка смог вдохнуть полной грудью. Перед глазами возникали картинки из памяти Филипа, но я игнорировал их, сосредоточенно исцеляя его рану.
Через несколько минут я высунул руку, так как кровь слишком нагрелась. Кожа быстро принялась стягиваться, а новые клетки образовали собой новые ткани.
Получив мой очередной приказ, Филип уснул. Во сне затрачивание энергии происходит на низком уровне, поэтому так будет проще сохранить ему жизнь. Я взял его на руки и несмотря на ноющие порезы, понёс его в пещеру. И когда клал его тело на ровную поверхность, размышлял о том, насколько сражение с Безликим Медведем повлияло на наши планы.
Филип тяжело ранен, поэтому как минимум около трёх дней пролежит в отключке. Я постараюсь как можно быстрее поднять его на ноги, но нужно понимать, что я не лекарь. В считанные часы вернуть его в строй не смогу. На это нужно время.
— Отыщи добычу, Эрлик, — тихим голосом попросил я спящего голубя.
Тот открыл глазки, с возмущением посмотрел на меня, а затем наткнулся глазками на фигуру Филипа. Взмахнул крылышками и упорхнул из пещеры.
Все следующие три дня линии души работали на износ, потребляя не только собственную ауру парня, но и ауру всех членов нашего отряда. Я соединил нашу энергию через линии души и позволил каждому принять участие в исцелении члена отряда.
За эти трое суток мы не приблизились к озеру ни на шаг — лишь укрывались за стенами пещеры, добывали еду и латали раны Гришина. Возможно, оно и к лучшему, я и сам изрядно устал за прошлые две недели, а наращивать уровень рисков попросту был не в состоянии.
Но были и хорошие новости. Как я и предполагал, прана напрочь забыла о капризах. Как и вся энергия в этом мире, она имела свой уровень значимости. И до сражения с Безликим Медведем уверенно держала планку, что меня и злило. Помню, как не доверял ей больше из-за непредсказуемости. Но сейчас всё было иначе. Я мог забыть о линиях «заточения», так как родовая энергия рваться в бой не спешила.
К тому же, выйдя на новый уровень взаимопонимания с праной, я открыл для себя массу сюрпризов. Родовая энергия имела свои уровни развития, каждый раз укреплялась благодаря высосанным душам тварей и приобретала новые очертания.
Первые выброс праны произошёл ещё на Московском турнире. Помню, как он ускорил меня и усилил удары. Так благодаря ей за долю секунды я одолел второго противника ранга «мастер». Тогда мне показалось, что всё это лишь случайность.
Следующим шагом к развитию праны стало то, что она принялась не только влиять на мои физические данные, но и на ауру. В процессе она вошла в тандем с моим магическим началом; улучшила работу «линий душ».
Но на этом её возможности не ограничивались. Буквально несколько дней назад, когда нас окружила целая группа тварей разных рангов силы, именно «прана» стала ключевым фактором в той схватке. Родовая сила обрела новые очертания и повлияла на мои эмоции и ощущения превосходства — настолько, что тварям пришлось отступить.
То есть, чем больше развита родовая энергия, тем на более глубоком уровне она влияет на мой организм. И сейчас, когда та признаёт меня своим хозяином, я начинаю замечать новые изменения. Теперь она влияет и на мои навыки подчинения. Я могу влиять на кровь, на работу органов, на мысли людей, если те измождены. Могу заставить дерево отрастить ветки за секунду и даже заставить пламя гореть ярче. Если подумать, навык подчинения всю жизнь был со мной, позволял избегать трудных сражений и создавал множество возможностей. Сейчас же он ещё и праной подпитывается, чем создаёт иллюзию того, что я одарён.
Но нет, это никак не относится к Дару. Я лишь пользуюсь секретами первых людей Триады. Им, в отличие от землян, приходилось выживать без особых «Даров» Бездны.
На момент, пока мы отсиживались в «берлоге», на нас напали больше десятка раз. Мы сражались на смерть, отбивая пещеру. И именно тогда я смог почувствовать разницу уровня своего подчинения. Ведь последние две твари были превращены в фарш, стоило мне прибегнуть к подчинению воды из тумана, который в считанные мгновения собрался в сеть из тонких водяных струй и буквально на кусочки разрезал незваных гостей.
Более того, я был уверен, что на этом прогресс родовой энергии не остановится. У этой силы есть своя особенность, которая всё ещё не раскрыта. Наступит время, когда прана не только будет поддерживать уже имеющиеся во мне навыки, но и получит свои — самостоятельные.
На четвёртый день после нападения Безликого Медведя Филип очнулся. Он был поражён тому, что вернулся к жизни. Был уверен, что погиб, и даже рассказывал о свете в конце тоннеля. Но мы быстро привели его в чувства и наконец покинули пещеру.
Это был двадцать первый день пребывания в тумане, когда моим глазам наконец открылось то самое озеро. И без разведки было ясно, что это место действительно является точкой создания портала, поэтому
