в мои глаза, а вырвать из них ответ.
Две эти десертные шоколадки подали Конану утром в качестве подслащения к чаю. Он их не съел и не забрал с собой, поэтому когда мы уходили я незаметно сунула их в свой карман, рассчитывая угостить ими Лив с Кеем.
– У них здесь местное производства шоколада есть, представляете? – мастерски ушла от ответа я.
– Кей, если ты не будешь свою порцию, можешь великодушно пожертвовать её мне.
– Лив! – сдвинув брови, одёрнула сестру я.
– Ладно-ладно, я просто предложила свои услуги, – приподняла руки вверх сестра. – Кстати, ты слышала новости? Поговаривают, будто нас всех скоро распределят на какие-то работы. Было бы неплохо устроиться на эту их кондитерскую фабрику.
– Едва ли там позволяют трескать конфеты прямо с конвейера, – заметил Кей.
– А если разрешают?
– Тогда я с тобой, – просиял мальчишка.
– Объедимся до диатеза, да, малой? – толкнула его в плечо Лив, что вызвало у меня улыбку. Приятно было наблюдать, как эти двое ладят между собой в те короткие секунды, в которые забывают метать друг в друга гром и молнии.
Всё же я вылила из себя не всё пиво в тот разукрашенный барный унитаз. Ещё до полуночи, когда все уже давно спали и свет в коридоре потускнел до отметки минимума, я проснулась из-за ноющего мочевого пузыря. Пришлось заново одеваться и вылезать из капсулы, чтобы проследовать в конец коридора, в котором располагался хотя и небольшой – всего на десять кабинок, которые днём почти всегда были заняты, а потому собирали очередь на коридоре – зато всегда стерильно чистый туалет.
Выбравшись из капсулы и уже закрыв её, я вдруг услышала странный звук – как будто кто-то кого-то душил и задыхающийся издавал свои последние предсмертные крики в подушку. Я начала осматриваться по сторонам – капсулы были звукопоглощающими, они не пропускали звуков, так откуда же?.. Я заметила: щель была в капсуле напротив по диагонали. Я не смогла сразу вспомнить, кому именно она принадлежит – Крик, Сомнение или Волос? – но точно знала, что кому-то из нашей компании. Поэтому, не раздумывая, бросилась к ней и, схватившись за приоткрытый край стекла, резко отодвинула его в сторону, и сразу же увидела растрёпанную рыжую голову, упирающуюся лицом в подушку.
– Крик?.. Всё в порядке?
– Да всё в порядке у меня! – не поворачиваясь, прорычала в подушку девушка. Я не знала, как на подобное реагировать, поэтому на пару секунд замерла, как вдруг девушка повернула голову. Её взгляд сначала врезался в меня, а потом словно прошёл сквозь моё туловище и где-то там, позади меня, потерялся. – Я Крик, потому что кричу. В основном по ночам.
– Кошмары?
Она немного помолчала, а потом вдруг моргнула и, так и не отыскав сквозь меня свой взгляд, произнесла:
– Меня нашёл Тонкий, когда мне было всего семь. Я сказала ему, что со мной была только бабушка, которая однажды оставила меня в подвале одну и не вернулась. Я сказала ему, что мои родители оставили меня у бабушки на летние каникулы, а сами были далеко, но… Это неправда. Они были… Были рядом. Умерли от первой волны Атак, незадолго до того, как Тонкий нашёл меня и они с Мускулом повесили на мою шею артефакт из Ребекки, благодаря которому я в итоге и смогла продержаться эти страшные десять лет… Мы с бабушкой были не одни. С нами были мои родители, трое моих братьев и две сестры. Бабушка была мне не родной, она была доброй мачехой моего отца… Однажды она ушла хоронить их всех на заднем дворе и больше не вернулась. Я видела, как все они умерли… Только не видела, как бабушка…
– Ты смогла найти способ избавиться от мук, вызываемых Атаками – стены этой горы не пропускают сюда звуковые волны, благодаря чему ты больше не будешь мучаться от ушной боли. Не все Уязвимые смогли провернуть подобное. Если ты смогла найти противоядие от Атак, значит сможешь найти его и от своих кошмаров. У всего есть антидот.
– Думаешь?
– Я уверена в этом. А ты проверь. Тот, кто не уверен, слаб либо на веру, либо на опыт, а потому обречён проверять.
– Спасибо, – едва слышным шёпотом откликнулась девчонка. Кивнув ей в ответ, я аккуратно и до конца прикрыла дверь её капсулы, после чего ускоренным шагом направилась в сторону уборной.
На обратном пути в коридоре я встретилась с Рейнджером, явно поджидающим меня у своей капсулы.
– Не спится? – криво ухмыльнулась я, когда до мужчины мне оставалось всего несколько шагов. – Плечо беспокоит?
– У них здесь медицина на высоте – лазером залатали так, что меня это плечо в принципе беспокоить больше никогда не будет.
– Ну ясно, – остановившись напротив, хмыкнула я.
– Значит, ты гуляешь с Конаном?
– Рейнджер… Я… – Опустив взгляд, я почесала указательным пальцем правую бровь. – Предлагаю не придавать значение тому, что тогда случилось между нами… Это было давно и это было… – Наши взгляды встретились, он смотрел на меня уверенно, и я запнулась. – И это было порывом. Мы не подходим друг другу.
– Потому что я старше тебя на пятнадцать лет?
– Потому что ты добрее меня.
– Сказала Неуязвимая трапперу.
– Мы оба знаем, что ты был подпольщиком, а не “настоящим” траппером. Ты спасал таких как я, а я всего лишь занималась собственным выживанием.
– Ты заботилась о младших сестре с братом. Не принижай свои достоинства и заслуги.
– Мы не об этом… – я отвела взгляд.
– Значит, Конан достаточно плохой парень, чтобы иметь возможность быть рядом с тобой?
Я на секунду прикусила нижнюю губу.
– Будем друзьями, Рейнджер. Или так, или никак.
– Ладно, – он неожиданно протянул мне свою огромную руку. – Будем. Но я продолжу присматривать за тобой. Как заботливый дядя.
– Странный ты дядя, – хлопнув его по локтю своей свободной рукой, тем самым завершая наше необычное рукопожатие, ухмыльнулась я уже обходя его.
Наконец забравшись в свою капсулу и плотно закрывшись, я тяжело выдохнула и несколько минут просидела в позе лотоса с закрытыми глазами.
Рейнджер слишком хороший, слишком добрый. Моё присутствие рядом с ним если не портило бы его, тогда доставляло бы ему неприятные переживания. Это точно. А Конан – что с него взять? Самоуверенный придурок, в которого так и хочется воткнуть вилку. Такому потрепать нервы не грех.
Решив так, я разделась и зарылась под своё остывшее одеяло. Неужели я никогда не привыкну к тому, что мне может быть настолько уютно в этом
