– Вот ведь гадина какая! – пробурчал он и отошел всторонку от греха подальше.
Вернулся Гудронов, получавший под расписку вещипотерпевшего. По документам погибший мужчина значился Косаревым АндреемИвановичем, пятидесяти двух лет, проживающим на улице Сверхсрочника Первача,дом восемь, квартира пять.
Как только Ананасов взглянул на адрес, в голове всплыламелодия из старого фильма под названием «Там, где кончается асфальт». УлицаСверхсрочника как-его-там-дальше находилась в такой чертовой дали, чтоАнанасову заранее стало тошно. И тут он увидел в вещах потерпевшего телефон.
– Погляди-ка, Гудронов! – подозвал Ананасов напарника,который о чем-то вполголоса переговаривался с фотографом.
– Телефон, – констатировал тот, уставившись насеребристый аппарат.
– Понятно, что телефон! – отозвался Ананасов.
– Мобильный! – добавил Гудронов.
– Умный ты, Сеня! – сказал Ананасов. – Вот мысейчас по этому телефончику позвоним и все узнаем…
– А кому позвоним?
– А вот кому надо, тому и позвоним, – объяснилАнанасов, которому ужас как неохота было тащиться к черту на кулички по меступрописки потерпевшего. – Вот кому он последнему звонил, тому и мыпозвоним. И узнаем, куда он ехал и почему у него в машине змея оказалась…
В это время фотограф по наущению парня в кожанке все жерешился приоткрыть дверцу машины, чтобы сфотографировать змею болеекачественно. Почувствовав свежий воздух, змея подобралась и зашипела. Семечкинедва успел отскочить, потому что серая молния вылетела из машины и шлепнуласьна асфальт.
– Держи ее! – заорал фотограф.
Ага, держи… Народ кинулся врассыпную. Змея серой лентойпроскользнула по двору под ноги Гудронову, тот взвизгнул и прыгнул вверх нехуже балетного танцора. Змея убыстрила темп и скрылась в канализационном стоке.
– Ушла… – выдохнул двор. – Теперь не найти…
– Ты что, гад, сделал? – завопил АнанасовСемечкину. – Где ее теперь искать? Ее же специалистам предъявить надобыло! Теперь и эта ниточка оборвалась…
– Где те специалисты? – отмахнулся Семечкин. – Ихеще неделю ждать…
– И правда, Питиримыч, – подбежал Гудронов. – Ушла– и черт с ней! Я чуть со страху не помер… Ты лучше звони по мобильникупотерпевшего – авось чего узнаем… А специалистам Семечкин портрет той змеюкипредъявит…
Маркиз ждал в машине довольно далеко от памятникаДостоевскому. Ближе остановиться было негде, поскольку улица являласьпешеходной. Из машины было видно только верхнюю часть великого писателя –высокий лоб с залысинами и каменную бороду лопатой. У аккордеониста был спрятанкрошечный микрофончик, так что сейчас в наушниках у Маркиза звучал очереднойвальс Штрауса. Леня и не думал расслабляться под классическую музыку. На душе унего было неспокойно.
В кармане неожиданно зазвонил телефон. Это был тот самыйтелефон, по которому с ним связывались потенциальные заказчики. Тот самыйтелефон, по которому совсем недавно звонила Лола.
Может быть, с ней что-то произошло и она хочет сообщить этосвоему боевому товарищу?
– Говорил же – никакой связи, – тихонько проворчалЛеня, – этак и операцию провалить можно…
Он поспешно вытащил мобильник.
На дисплее высветился не Лолин номер. Это был номерпоследнего заказчика. Того, которого Маркиз безуспешно прождал в кафе возлеНикольского собора.
Леня поднес телефон к уху, но ничего не говорил, предоставивинициативу собеседнику.
– Алло, это кто? – раздался в трубке грубый недовольныйголос.
Такие голоса Леня слышал тысячи раз. И он мог поспорить насамый большой в мире алмаз «Кохинор», что этот голос принадлежит сотрудникуправоохранительных органов.
Конечно, в случае проигрыша раздобыть «Кохинор» было бынепросто даже для такого профессионала, как Маркиз, но ни о каком проигрыше немогло быть и речи.
Голос, безусловно, был милицейским.
Первым Лениным побуждением было немедленно выключить телефони от греха подальше выбросить его в ближайшую помойку, но затем он подумал, чтонеплохо бы узнать, что случилось с заказчиком и почему его телефон оказался вруках милиционера.
Леня тихонько откашлялся и заговорил, попытавшись придатьсвоему голосу женский тембр:
– Алё, Андрей, это ты? Куда же ты пропал, дорогой? Я такволнуюсь! Я просто места себе не нахожу!
– Вот блин! – отозвался собеседник с явной досадой ипродолжал: – Из милиции говорят! Косареву Андрею Ивановичу вы кем приходитесь?
– А что случилось? – закудахтал Маркиз. – Что сАндреем? Скажите, скажите скорее!
– Вы, гражданка, только не волнуйтесь, но Андрей ваш того…
– Ой! – взвизгнул Маркиз как можно тоньше. – Чтозначит – того?
– То и значит… дуба дал…
– Боже мой! Какой ужас! Какой кошмар! Как же так? Как этослучилось?
– Обыкновенно… как все… автомобильная авария… машинапотеряла управление и врезалась в столб… – В голосе милиционера появилоськакое-то странное выражение, как будто его мучила не до конца оформившаясямысль.
– Ах! – верещал Маркиз. – Какой кошмар! Как же ятеперь без него, без Андрюши… на кого же он меня оставил… я сейчас просто незнаю, что сделаю! Я просто в обморок упаду!
– Подождите, дамочка, мы еще не договорили… а вы ему кем приходитесь?То есть приходились? – строго поинтересовался милиционер, вспомнив, что онответственное лицо, находящееся при исполнении служебных обязанностей.
– Кем? – переспросил Маркиз визгливо. – Какой вылюбопытный! Это даже как-то неделикатно! Особенно в такой трагический момент… Авы, извините, сами-то кто такой? И как у вас оказался Андрюшин мобильник?
– Капитан милиции Ананасов! – брякнул милиционер.
– Ой! – вскрикнул Маркиз. – Настоящий милиционер?
– Самый настоящий! – заверил Маркиза собеседник.
– Ну, если милиционер… – Маркиз вздохнул и проговорил: – Яему приходюсь… прихожусь… приходилась близким человеком! Вы меня понимаете?
– Я все понимаю! Я понимаю, что нам с вами нужновстретиться. Лично. И вообще, раз уж вы ему приходились близким человеком, тоне могли бы вы объяснить органам милиции, за каким чер… простите, каким образомв машине у Косарева оказалась змея?
– Змея? – переспросил Леня. На этот раз ему не пришлосьразыгрывать удивление, оно получилось вполне естественным, и даже голос насекунду стал нормальным, мужским. – Какая еще змея?
– Обыкновенная… которая шипит… на месте происшествия вмашине обнаружили…
