Алекс засмеялся, удивленный ее изворотливостью:
— Отличный ход, Гвен! Да, я действительно не люблю нападать на людей, но мне не нравится, когда передо мной разыгрывают дурочку.
— Я не разыгрываю дурочку, — возразила Гвен и снова попыталась выхватить у него письмо…
Алекс отступил от нее на шаг.
— Пеннингтон все равно не получит ваше послание. Он сбежал из Англии.
Это известие, похоже, изумило Гвен.
— Сбежал? — шепотом переспросила она.
— Он сел на поезд до Дувра, откуда, как известно, можно легко добраться до континента. Мне жаль, этот парень — просто мешок с дерьмом.
— Но у него осталось мое кольцо! — вскричала Гвен.
«Она купила кольца и теперь сожалеет о потраченных деньгах? — с недоумением подумал Алекс. — Неужели виконт не потратил на свадьбу ни шиллинга?»
Какая мелочность!
Но тут Алекса озарило.
— Вы говорите о кольце Ричарда?
— Да!
Алекс прекрасно помнил выражение лица Гвен в тот момент, когда он передал ей эту фамильную реликвию.
Он вздохнул:
— Я верну его.
Глаза Гвен вдруг затуманились, казалось, она вглядывается куда-то вдаль, где таятся невзгоды и несчастья.
— Но если Пеннингтон увез кольцо с собой, за границу…
— Первой его остановкой, без сомнения, будет Париж. Уже завтра я доберусь туда, — заверил ее Алекс и, видя ее пустой, как у фарфоровой куклы, взгляд, который он не выносил, добавил: — Не расстраивайтесь, дорогая моя, скоро я верну вам кольцо. Что же касается Пеннингтона, то радуйтесь, что вы легко отделались от него.
Гвен заморгала, возвращаясь к реальности. Странное выражение появилось на ее лице. Она как будто на что-то решилась.
— Хорошо. Вы хотели ознакомиться с содержанием письма. Я готова сама прочитать его вам, если вы не против. Но вы должны оказать мне за это одну услугу.
Алекс насторожился. Кто знает, может быть, истерия заразна. Однако в этот момент Гвен казалась безобидной, как пушистый кролик.
— Говорите, что именно я должен сделать, — сказал он и хотел уже сломать печать на конверте, однако Гвен остановила его:
— Не здесь!
Она быстро огляделась вокруг. Теперь Гвен выглядела взволнованной, по ее бледному лицу пошли красные пятна, глаза лихорадочно блестели.
— Нам подойдет библиотека, Алекс.
От странной улыбки, которой Гвен одарила его, у Алекса что-то екнуло внутри. Его охватили дурные предчувствия.
«Это всего лишь кролик», — сказал себе Алекс и зашагал вслед за Гвен в сторону библиотеки.
Глава 4
Направляясь по коридору к библиотеке, Гвен чувствовала, что начинает новую главу в своей жизни. Она преображалась на глазах. Во-первых, Гвен смело шагала, а не двигалась плавно, как это приличествовало даме из высшего общества. Во-вторых, не ее вели, а она вела за собой — и не кого-нибудь, а самого Алекса Рамзи! Алекс никогда в жизни не был ведомым, и поэтому Гвен распирало от гордости. У нее было такое чувство, как будто она ведет за собой быка, взявшись за кольцо, продетое в его нос.
Однако, распахнув дверь в библиотеку и переступив порог, Гвен оказалась в привычной атмосфере будничной рутины и едва не растеряла весь свой кураж. На столе в центре комнаты лежала книга, повествующая о женской добродетели. Вечерами Эльма читала ее вслух Гвен, которая в это время, сидя в уголке, занималась рукоделием.
Гвен подумала, что эту книгу давно уже следовало бы выбросить. Впрочем, как и висевшую на стене карту с белыми пятнами. Гвен намеревалась в ближайшее время исследовать еще не открытые уголки земного шара. Почему бы и нет? Она не страдала морской болезнью и обладала крепким здоровьем.
Это желание скорее всего не являлось случайным капризом, оно шло изнутри и отражало суть ее натуры. Однако ее характер и темперамент долгое время сковывал образ жизни, который она была вынуждена вести: все эти тугие корсеты с кружевами, бесконечные диеты и отказ от вкусной еды. Эльма постоянно предостерегала свою воспитанницу от жирной пищи, которая могла испортить ее фигуру.
Войдя в библиотеку, Алекс окинул Гвен с головы до ног таким холодным пронзительным взглядом, от которого еще вчера Гвен, пожалуй, готова была бы провалиться сквозь землю. Но сегодня он не произвел на нее большого впечатления, и она спокойно закрыла дверь.
— Давайте-ка распорядимся, чтобы нам принесли булочек, большую миску сливок и крепкого чаю! — предложила Гвен. — Что вы на это скажете?
— Может быть, вам лучше принять успокоительное средство? — сунув руки в карманы, вкрадчиво промолвил Алекс. — Что-нибудь вроде настойки опия.
— Или бренди! — воскликнула Гвен. — Замечательная идея! Почему бы нам не выпить?
Алекс на мгновение оторопел.
— Делайте что хотите, — наконец сказал он. — Я не позволю, чтобы меня заболтали и заставили забыть о письме, но согласен ждать, когда вы сами заговорите о нем.
Снисходительный тон, которым Алекс произнес эти слова, был хорошо знаком Гвен. Таким тоном леди Милтон обычно объясняла сиротам, что еда должна быть, прежде всего, полезной, а не вкусной.
— О, я не хочу доставлять вам неудобства, заставляя ждать, — возразила Гвен. — Вы объехали так много стран и извлекли так много пользы из своих путешествий! Вы деловой человек, Алекс. Ради вас я готова отказаться от бренди. Если вам не терпится прочитать письмо, берите его и читайте!
Сделав круглые глаза, Алекс схватился за сердце:
— Вы ерничаете, мисс Модсли?!
Гвен едва сдержала улыбку.
— Не понимаю, о чем вы.
Покачав головой, Алекс вскрыл письмо и начал читать его, прислонившись плечом к шкафу. Гвен прошла к окну, и молча села в кресло. Небрежная поза Алекса напомнила ей о том, что сама она держится слишком прямо и чопорно. Расслабиться ей мешал тугой корсет.
Лучи солнца освещали лицо Алекса, и Гвен стала пристально следить за его выражением, стараясь не упустить ни одной детали, ни одного нюанса. Ей была интересна его реакция. В конце концов, Алекс считался признанным экспертом во всем, что касалось дерзкого, возмутительного поведения. Его опыт в этой области мог быть очень полезен Гвен и даже поучителен для нее. Может быть, Алекс тоже испытывал чувство свободы, восторга и полета, когда нарушал общепринятые правила поведения?
Однако Алекс читал письмо с невозмутимым, непроницаемым выражением лица, и это разочаровало Гвен. Она вдруг вспомнила мысли, пришедшие ей в голову сегодня утром в церкви. Тогда она подумала о том, что Алекс красивее мистера Каста. Ангелоподобного блондина Каста можно было назвать миловидным, а черты лица Алекса казались резкими, четкими, словно вырезанными бесноватым скульптором в несколько приемов из куска дерева. Квадратный подбородок, прямой нос с небольшим утолщением посередине и широкой переносицей, высокие скулы… Алекс обладал мужественной красотой.
