Семь стоящих в ней замков являются цитаделями семи различных ханов. Некоторые из этих властителей были замешаны в нападении на Малаканд, и наш визит в их твердыни носил не совсем дружественный характер. Все они четыре дня назад связали себя священным обетом сражаться до смерти. Но великий племенной союз распался, и в последний момент они решили начать мирные переговоры. Патаны ничего не делают наполовину. Не было ни мрачных взглядов, ни угрюмой сдержанности, ничто не омрачало их добродушного гостеприимства. Когда мы приблизились к первой укрепленной деревне, правитель и его армия вышли встретить нас и с великой почтительностью и заверениями в преданности выражали радость по поводу нашего благополучного прибытия. Правитель был красивый мужчина, ловко сидевший на великолепном чалом скакуне. Его одеяние впечатляло. Жилет ярко-малинового цвета, весь расшитый золоченой тесьмой, из-под которого струились пышные рукава из белой льняной ткани, застегнутые на запястье. Длинные, широкие, мешковатые льняные шаровары также застегивались на лодыжке, ноги были обуты в необычной формы остроносые туфли. Этот замечательный костюм дополняла маленькая тюбетейка, также богато расшитая, и покрытая узорами сабля.
Он соскочил с коня ловко и изящно, чтобы вручить свою саблю майору Дину, который предложил ему вновь сесть в седло и проехаться с ним. Армия, четверо или пятеро мужчин, имевшие вид мошенников, вооруженные ружьями самых разных систем, последовали за ними на некотором расстоянии на лохматых пони. Форт представлял собой огороженную стенами площадку примерно в сотню квадратных ярдов. Стены в высоту достигали футов двадцати, в верней их части шел ряд бойниц. Высокие фланкирующие башни по углам охраняли подступы к крепости. У ворот этой воинственной резиденции собралось двадцать или тридцать туземцев. Все поприветствовали нас с важным видом. После всех мелких формальностей начались переговоры. Разговор велся на пушту и, естественно, никому из нас понятен не был, кроме двух политических чиновников.
Туземцев спросили, где находятся ружья, которые им приказали сдать. Они были озадачены. Не было ружей, никогда не было никаких ружей. Пусть солдаты обыщут форт и сами убедятся в этом.
Уланы, привычные к подобным операциям, быстро осмотрели все подходящие места, но без всякого успеха. Одну вещь они, впрочем, заметили и немедленно доложили об этом. В форте не было ни женщин, ни детей. Это был дурной знак. Наш визит был неожиданным и застал их врасплох, но они подготовились к любому непредвиденному случаю. Они спрятали ружья и отослали из форта свои семьи.
Два вождя улыбались с невинным видом: конечно, не было ведь никаких ружей. Но события приобрели неожиданный для них оборот. У них нет ружей — сказал майор Дин — хорошо, тогда они сами должны поехать с нами. Он повернулся к уланскому офицеру; группа всадников выступила вперед и окружила обоих мужчин. Сопротивляться было бесполезно. Они вели себя с восточным хладнокровием, приказали подать пони, сели на них и поехали следом за нами под конвоем.
Когда вернулись в лагерь, политические чиновники были довольны, а солдаты разочарованы, узнав, что туземцы готовы принять условия правительства. Сотня ружей уже была сдана утманхельцами; теперь ружья лежали у палатки майора Дина, окруженные толпой офицеров, которые были заняты их осмотром.
Здесь уместно сделать небольшой экскурс и рассмотреть вопрос о снабжении оружием приграничных племен, в то время как сотня ружей, или, возможно, выборка из ста ружей, свалена на главной улице военного лагеря в Госаме.
Постоянные внутренние войны, которые ведут приграничные народы, естественным образом создают большой спрос на смертоносное оружие. За хорошее ружье Мартини-Генри всегда можно выручить в этих местах до 400 рупий, или 25 фунтов. Нормальная цена такого ружья не превышает 50 рупий, поэтому предприимчивый торговец может рассчитывать здесь на хорошую прибыль. По всей границе и дальше, в самой Индии, умелые и профессиональные воры крадут оружие. Одно из племен, уткельцы, которые обитают у Киберского перевала, специализируются на торговле оружием. Уткельские воры — самые дерзкие, их торговые агенты совершают далекие путешествия. Некоторые из их методов весьма остроумны.
Воровство не единственный источник, из которого приграничные племена получают оружие. Из сотни ружей, которые сдали утманхельцы, около трети оказались бракованными ружьями Мартини-Генри с правительственными клеймами. Такие ружья теоретически вообще не должны существовать. Как только их выбраковывают, служащие арсенала, ответственные за это, должны их уничтожить, и это всякий раз происходит под надзором европейцев. Тот факт, что эти ружья не уничтожаются и оказываются у живущих по ту сторону границы племен, указывает на существование незаконной торговли и на очень серьезные нарушения, совершаемые кем-то, связанным с арсеналом.
Другая проблема, связанная с этими ружьями, состоит в том, что даже после того, как их официально уничтожают, разрезав их на три части, эти куски все равно имеют рыночную цену. Мне показывали несколько ружей, собранных из кусков туземцами. Они, конечно, более опасны для того, кто ими пользуется, чем для противника.
На следующий день, 11 сентября, войска оставались в лагере в Госаме, а другому эскадрону было приказано сопровождать офицера разведки, Г. Э. Стэнтона, который должен был делать топографическую рекогносцировку проходов в страну Утман Хел. Возможность сделать новые карты или уточнить и дополнить старые возникает только тогда, когда через данную местность проходят войска, и ею не следует пренебрегать. Дорога шла вверх по основной долине, которая ведет в Навагай. Ландшафт здесь один из самых необычных, которые мне довелось видеть. На противоположном берегу реки, где обитают утманхельцы, на площади семь на три мили я насчитал сорок шесть отдельных замков со рвами и башнями. Казалось, что мы забрели в какую-то фантастическую страну, приют великанов и людоедов.
Наконец мы увидели крутой подъем к перевалу. Поскольку необходимо было разведать две дороги, отряд разделился, и после короткого завтрака мы стали подниматься вверх. Довольно долго можно было ехать верхом. Староста деревни, через которую мы проезжали, дал нам проводника, забавного веселого парня, который делал вид, что очень заботится о нашей безопасности. Лошадей и большую часть эскорта пришлось оставить. Я последовал за капитаном Стэнтоном, капитаном Коулом и парой солдат к вершине перевала. День был очень жаркий, и утомительный подъем возбудил страшную жажду, которую нечем было утолить. Наконец мы достигли вершины и остановились на Котале.
Далеко внизу расстилалась долина, на которую, вероятно, не смотрел ни один белый человек, с тех пор как Александр пересек эти горы на пути в Индию. Многочисленные деревни были пятнами разбросаны по долине, другие прилепились к холмам.
Можно было различить отдельные форты; большие деревья свидетельствовали о том, что вода там имеется в избытке. Этот вид компенсировал измученным жаждой зрителям все трудности
