class="p1">— А вот и тигровая мандрагора! — сказал Дра-Йото и перепрыгнул с плота на корни дерева, на котором сидел искомый куст с полосатым плодом.
Едва успел гоблин приблизиться к кусту ближе, чем на метр, куст затрясся, издал пронзительный визг и прыгнул на гоблина, воткнув в него несколько колючек, которыми заканчивались его узкие листья. Затем мандрагора отпрыгнула назад и скрылась между корнями деревьев. Через несколько секунд кожа гоблина побледнела, став светло-серой, и покрылась оранжевыми пятнами, а сам гоблин потерял сознание. Хелдиир перелез за ним на корни дерева, приподнял и передал Матусу на плот, а сам, прикрываясь плащом, стал высматривать мандрагору. Но она уже спряталась глубоко среди ветвистых корней-ходулей, и гном был вынужден вернуться на плот.
— Дышит слабо и нерегулярно, но его течение жизни в порядке, он поправится, правда не скоро. Орк думает, яд мандрагоры просто парализует.
— Это хорошо, но всё равно, нам лучше вернуться. Хотя стой, вон, кажется цветок! — гном показал на куст, метрах в десяти от плота.
Пока орк толкал плот к нужному дереву, гном достал из рюкзака ловчую сеть и метнул её, поймав куст тигровой мандрагоры. Мандрагора, попав в сеть, стала громко визжать и дёргаться, пытаясь вырваться, но безуспешно. Гном подтащил её к себе и приподнял перед собой, разглядывая полуметровый куст. Колючки на листьях были пустотелыми, как иглы, и из них капал яд. Неожиданно плот сильно пошатнуло, так что гном упал на спину, а орк вовсе свалился в воду, поскольку стоял на самом краю. Вынырнув из воды и ухватившись за край плота, Матус увидел, что над гномом поднялась и нависла огромная гидра с тремя головами. Хелдиир не растерялся, выхватив из-за спины большой тесак, он рубанул шеи гидры, отрубив ей две головы из трёх одним ударом. Но было уже поздно, яд из перерубленных шей брызнул фонтаном, облив гнома с ног до головы и забрызгав половину плота. Само чудовище завыло от боли оставшейся головой и нырнуло под воду, оставив после себя лишь волны и след из липкого, салатового яда, на поверхности воды. Матус вскарабкался на плот и подбежал к гному, который лежал весь вымазанный липкой ярко-салатовой субстанцией.
— Срань эпическая! Эта хрень воняет хуже, чем дерьмо медведя при поносе! — возмущённо выругался Хелдиир, пытаясь отряхнуться от яда, покрывающего его с ног до головы.
— Гном-брат жив! Кувалдой мне по шарам! Один укус гидры убивает крокодила моментально.
— Ха-ха! Гнома просто так не отравишь! Гномы сделаны из мифриловой руды! Хотя, если честно, я думал мне конец. Только тсс! Это секрет!
— Прости гном-брат, но орк к тебе не притронется, на орков этот яд действует точно, уже проверено.
— Да ладно, сам справлюсь!
Хелдиир нырнул в воду и смыл с себя липкую ядовитую жижу, а когда вылез, помог орку смыть её с плота. Смывая яд гидры, гном подошёл близко к мандрагоре, она снова завизжала и ужалила гнома в ногу. Он вскрикнул и хорошенько приложил её куском ткани, которым смывал яд гидры. Мандрагора сжалась в комок и повизгивала. Её яд так же не подействовал на гнома, и он спокойно посадил её в мешок и подвесил к фонарному шесту, что бы она ни упала в воду, если снова начнёт дёргаться. Засовывая её в мешок, Хелдиир заметил, что капли оранжевого яда мандрагоры, попадая в яд гидры, начинали шипеть и становиться прозрачными.
— Слушай, Матус, смотри сюда, похоже яды мандрагоры и гидры нейтрализуют друг друга. — гном показал орку на реакцию между ядами.
— Да, гном-брат. Может, попробуем помазать ядом гидры укусы гоблин-брата Дра-Йото?
— Давай!
Гном обмакнул палец в яд гидры и смазал им раны гоблина, оставленные мандрагорой. Через несколько минут пятна на его коже стали исчезать, а цвет постепенно становиться нормальным. Матус осторожно набрал в маленький кувшинчик яда гидры и плотно заткнул его крышкой. Через несколько часов Дра-Йото очнулся и Хелдиир с Матусом рассказали ему о произошедшем. Все трое ещё долго удивлялись тому, что гном оказался невосприимчив к таким сильным ядам. Видимо это расовая особенность гномов, которых Теос сделал из закалённой мифриловой руды. Гномы, конечно, подозревали о своей стойкости к ядам, поскольку за четыре века им не раз доводилось иметь дело с ядами диких пчёлам и змей. Но они особенно не придавали этому значения, считая их яды просто слишком слабыми, для того что бы подействовать на крепкого гнома, которого даже бочка крепкого эля не валит с ног.
На обратном пути, путешественникам ещё трижды встречались гидры, но им удалось избежать контакта. Позже они поохотились на крокодилов, неплохо запасшись их кожей, а также вдоволь порыбачили. Сезон дождей подходил к концу, уровень воды в лесу начал потихоньку падать. Выйдя в степь, путешественники остановились, чтобы отдохнуть и хорошенько просушить одежду у костра. Матус решил проверить состояние мандрагоры, как оказалось, она уже начала подсыхать. Орк собрал с неё весь яд, который смог и аккуратно сорвал листья и цветы, разложив их сушиться на солнце. Сам куст он забросил обратно в воду в лесу, через несколько часов он зашевелился и, повизгивая, уполз куда-то под корни деревьев. Приведя своё обмундирование в порядок, путешественники с рассветом отправились в путь. Матус и Дра-Йото несколько раз издали раскатистый громкий рык, и через несколько часов к путникам прибежали волки, на которых они добирались из горного поселения. Компания взяла курс на северо-восток, намереваясь посетить степное поселение Свободного племени.
Март 432 года (1 года от Рождения Пламени)
По дороге Хелдиир, Матус и Дра-Йото часто встречали группы кочевых скотоводов из степного поселения, занимающихся выпасом скота на холмах, освежившихся изумрудной зеленью после сезона дождей. Жили они при этом под открытым небом, лишь в непогоду укрываясь в юртах, которые собирали из деревянного каркаса и кожаных полотен, служивших крышей и стенами. Хелдиира в Свободном племени принимали по-дружески, хотя и не так гостеприимно, как было принято в Северном клане. Гном, тем не менее, чувствовал себя вполне комфортно, понимая, что он всего лишь второй гость на землях Племени. Промчавшись верхом на волке по зелёным холмам, обдуваемым ветром, смешивающим горный и морской воздух, Хелдиир, как ему казалось, вкусил свободу ветра, и начал понимать мировоззрение Племени, их свободный дух.
Когда с возвышенности открылся вид на степное поселение, распластавшееся на соседнем холме. Гном увидел большое количество невысоких построек, вращающиеся лопасти ветряных и водяных мельниц, перемещения орков и гоблинов между строениями. Всё это делало поселение похожим на муравейник с никуда не спешащими, медлительными муравьями. Вокруг построек раскинулись поля. На некоторых из
