Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
В дверь постучали.
– Кто там? – поинтересовался Женя, снова, уже в который раз, прокручивая список.
– Обслуживание номеров! – отозвался из-за двери девичий голос. – Подарок от администрации в честь дня города. Шенкурску сегодня исполняется восемьсот семьдесят семь лет!
– И что за подарок? – Молодой человек, отложив грамоту, открыл дверь.
– Бокал шампанского в честь праздника за счет гостиницы! – В номер вошла высокая, статная девушка в безупречно отглаженной бежевой блузке, короткой черной юбке, в таких же черных колготках и туфлях на высоком каблуке. Горничная составила два высоких фужера с подноса на стол, тут же наполнила их вином из уже откупоренной бутылки, приветливо кивнула: – Надеемся, вы присоединитесь к нашему торжеству! Всегда рады видеть вас в нашем городе и нашем отеле!
Девушка ушла, и рыжая Катерина с завистью буркнула в закрывшуюся дверь:
– Бутылку могла бы и оставить! Наверняка сейчас в подсобке с уборщицами высосут, а потом на нас спишут.
– Да и пусть пьют, раз у них праздник, – пожал плечами Леонтьев.
– И вообще… – взяв один из бокалов, сделала несколько глотков девушка. – В грамоте от тысяча сто тридцать седьмого года Шенкурск не упоминается вообще. Там указан «Чудов городок». Так что все это чистая предположительная экстраполяция.
– Чего? – настороженно повернулся к ней Женя.
– Ну, – пожала плечами девушка, – решили типа по логике, что раз о городке упомянутом никто ничего не знает, то, стало быть, речь идет не о том, что в летописи назван, а о другом, про который уже слышали. Кроме Шенкурского погоста, никто ничего не вспомнил. К нему дату и пристегнули.
– Вот черт! Откуда ты всего столько знаешь?
– Я же говорила, бухгалтер: хобби. Кто-то пиво пьет, кто-то по горам лазит. А я ищу упоминания о разных исторических событиях и местах. Многие даже посетила… Какое классное шампанское! Сразу по мозгам шибает. У меня уже голову закружило… А ты чего не пьешь?
– Мне алкоголь как-то не доставляет удовольствия, – пожал плечами Евгений. – Пробовал несколько раз и помню только, как очень ждал, когда наконец-то протрезвею. А если нет удовольствия, тогда в чем смысл?
– Я правильно понимаю, что ты не против? – взяла его фужер девушка.
– Да бога ради!
– Но про князя я тебе все равно ничего не скажу! – пообещала Катя и отпила сразу половину. – Классная штука! Никогда так лихо не прошибало. Бабла, наверное… Стоит… Немерено…
Девушка зевнула, допила вино. Поставила бокал на край стола и села на постель. Покачала головой, отвалилась назад, раскинув руки, и захрапела. Евгений, который все еще рылся в Инете со своего компьютера, оглянулся, покачал головой:
– Ну надо же! И это лучший историк, которого я знаю. Два бокала – и мудрец практически мертв.
Леонтьев открыл еще одну страницу, посвященную Роману Галицкому, потом другую – однако их содержание не отличалось ни единым словом, даже орфографические ошибки совпадали буква в букву. Это был уже пятнадцатый сайт, скопировавший статью из какого-то общего источника. А поисковик любезно сообщал, что «найдено восемьсот тысяч совпадений». Просмотреть все – жизни не хватит. При этом единственный человек, способный помочь, сперва бился в истерике, а теперь и вовсе отключился. Было отчего впасть в уныние…
– Да! – повернул голову молодой человек, снова услышав стук.
– Обслуживание номеров. Я могу забрать бокалы?
– Да, пожалуйста.
Девушка вошла, окинула номер взглядом:
– А почему вы не стали пить шампанское, мистер Леонтьев?
– Дамский напиток… – небрежно отмахнулся Евгений, закрывая очередную страницу. – Не нравится…
Только из-за Интернета аудитор и сообразил с таким опозданием, что слова официантки явно не соответствовали тому, что она увидела. Если оба бокала пусты, тогда…
– А почему вы решили… – повернулся он и опознал тазер в руках девушки уже после того, как услышал щелчок.
Тело тут же словно пронзило молнией, все мышцы разом свело нестерпимой судорогой, отчего Женя выгнулся, едва не сломав стул, и рухнул на пол, продолжая дергаться на полу и что есть сил пытаясь одновременно сжаться и разогнуться.
Молодой человек даже не понял, когда прекратилась пытка. Боль оставалась в теле, не позволяя шелохнуться, подняться, что-то сказать или сделать.
Официанка, тихо напевая, присела рядом, извлекла из складок полотенца одноразовый шприц, сдернула колпачок, постучала по корпусу ногтем. Евгений не почувствовал, куда она вогнала иглу. Просто голова закружилась, картинка перед глазами начала расплываться, а потом наступила темнота.
Соловецкий шкодник
Путь вниз по Двине занял примерно полтора месяца и оказался легок и весел. В Ваге боярин Басарга Леонтьев отметил царскую жалованную грамоту у воеводы, после чего заехал на Ледь, встретившись с местными старостами, пообещал быть милостивым и справедливым господином и в подтверждение своих слов сразу снизил подати в ближайшие два года на одну пятую с условием, что местные жители после Покрова заготовят лес и срубят ему дом, а также помогут братии перестроить Трехсвятительский монастырь преподобного Варлаама на Ваге.
От себя Басарга добавил несколько слов о чудодействе нетленных мощей святого и целебных свойствах бьющего недалече родника, о покровительстве сей обители со стороны государя – в надежде пробудить в смердах интерес к пустыни и желание помогать ей без особого с его стороны понукания.
Отдав поручения, Басарга с побратимами поплыл дальше, останавливаясь во встречных монастырях и подворьях. Появление московского подьячего в сопровождении вооруженных бояр и холопов неизменно производило на тамошних настоятелей огромное впечатление, но куда большее – требование предъявить к просмотру расходные книги и жалованные грамоты.
Вот когда Басарга впервые с благодарностью вспомнил учение ключника Кирилло-Белозерской обители! Полученное насильно, ныне оно позволяло быстро разобраться, все ли доходы вносит монастырь в свои сказки али что-то скрывает, не берет ли где лишнего, не обременяет ли крестьян своих сверх заведенного. Монастыри, они ведь от тягла всякого освобождены, податей не платят. И коли чего лишнего сверх дарованного берут – казна сего дохода, стало быть, лишается.
Обители же норовили прибрать лишнего почти все. Где лужок чужой обкосить, где ставень в черную тонь поставить, где смердов на хозяйство свое увести. Боярин Леонтьев ругался и грозил всяческими карами, требовал отписать скраденное на казну, увещевал и корил… Непривычные к столь строгому спросу настоятели с ним не спорили, ссылались на нечаянные оплошности, обещали впредь указов не преступать – и поили гостей наливками и медами, угощали чудесными блюдами, спать укладывали на мягкие перины. Просто не жизнь – а рай земной. Возвращаться не хотелось.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
