решила меня точно свести с ума. Ее горячий влажный язычок изучал мои губы, пока выдержка не изменила мне, и я с утробным рыком сам не ворвался в ее сладкий, немного хмельной ротик. Я пил ее дыхание, ее тихие стоны, пока не понял что еще немного и не смогу сдержаться. Паховые пластины до боли вдавились в карабины ремня в попытке раскрыться и причиняли боль, но даже это не могло меня отрезвить.
- Не надо. Перестань сладкая, я же не железный, я не смогу сдержаться - простонал я в попытке отодвинуть от себя девочку.
- И не сдерживайся, - ответила мне моя сладкая пытка, ловко расстегивая карабины на ремне. Получив свободу, паховые пластины раскрылись, за секунду выпуская мой уже полностью возбужденный орган. Маленькая ладошка несмело коснулась моей чувствительной плоти и начала осторожно ласкать, заставляя меня до крови кусать губы в попытке сдержать особо громкие стоны.
- Нет, Сандра остановись, - едва выдохнул я, осторожно убирая ладошку-мучительницу от своего члена.
- Нет, ты не можешь со мной так поступить. Только не так, - сказала девочка, а в ее огромных серых глазах заблестели слезы обиды. Что я сделал не так? Даже желание отступило от страдания и обиды, отразившихся в этих омутах. Я обнял ее, сцеловывая слезы и утешая. Девочка хотела отстраниться и, судя по настроению, убежать, но я не собирался отпускать ее в таком состоянии.
- Сандра, маленькая, что я сделал не так? Чем тебя обидел? Прости если напугал, но я не могу не хотеть тебя, особенно когда ты так нежно меня касаешься, - уговаривал я ее, укачивая, как ребенка в объятиях.
- Прекрати ко мне так относиться! Я не ребенок! Почему меня все отталкивают? Неужели я страшная? Ты же говорил, что жить без меня не сможешь, а сам останавливаешь. И он так же постоянно убегал, хотя аин. Иди все в бездну! Раз я вам не нужна, буду искать другого, - уже в голос рыдала она. О боги! Что же она со мной делает?!
Что мне делать? Просто так ее истерика не пройдет, а девочка еще и изрядно выпила крепкого эльфийского вина. Я впился в ее губы требовательным, жестким поцелуем, глуша крики и глупые, смешные обвинения и угрозы. Сначала малышка сопротивлялась, стукая маленькими кулачками по моей спине, а потом стала также неистово мне отвечать, царапая плечи в попытке притянуть меня ближе.
Пресветлая! Дай мне терпения. Я стал медленно опускаться с поцелуями ниже: сначала белое маленькое ушко, потом длинная шейка, тонкие ключицы. Дрожащими пальцами я расстегнул мужскую рубашку, выпуская округлую девичью грудь. Пару секунд залюбовался совершенством ее тела, но девочка стала прикрываться руками в стеснении. Ласково отвел руки и припал губами к темно розовым соскам, вызывая у малышки дрожь удовольствия.
- Да, так, не останавливайся, умоляю, - жарко шептала она. Боги, как я хотел именно так и сделать, пойти до конца, но не мог. Не могу я отнять ее первый раз в пропыленной кибитке посреди проклятой пустоши, да еще и на пьяную голову, поэтому собрав свою решимость буквально по крупицам, стянул с нее штаны вместе с кружевным, женским бельем припал губами к средоточию ее женственности. Сладкая, какая же она сладкая.
Я сходил с ума, касаясь языком ее нежной невинной плоти. Девочка тихонько вскрикивала и выгибалась мне навстречу, а я готов был кончить только от вида ее наслаждения. Я ласкал ее медленно, стараясь растянуть ее и свое удовольствие, но вот она впилась своими пальчиками мне в волосы и, выкрикивая мое имя, кончила, сотрясаясь в конвульсиях оргазма. Я не выдержал и со стоном излился на ее стройную ножку, которой малышка терлась о мой хвост.
Моя маленькая сексуальная вымогательница сразу уснула, а я долго не мог прийти в себя от пережитого. Никогда я еще не наслаждался так женщиной, даже несмотря на то, что наша близость была не полной. Я осторожно стер с ее бедра семя и укрыл зябко поежившуюся малышку. До самого рассвета я любовался ею, такой нежной, любимой, страстной, но пора заниматься делами. Надев свой шайрат (наряд из ремешков) я выполз из кибитки, улыбаясь холодному розовому рассвету, и был снесен ураганом по имени Айверс.
Он бил меня не жалея, стараясь задеть наиболее чувствительные места.
- Как ты посмел? Ты же видел, что она пьяна, как мог воспользоваться ее состоянием?
- Прекрати, ничего не было, - тихо сказал я, получив очередной сильный удар в челюсть.
- Ваши стоны услышал бы весь лагерь, если бы я не накинул полог тишины, «наслаждаясь» ими сам, - сказал он.
- У нее была истерика. Похоже, ее аин тоже старался держаться от нее на расстоянии, чтобы не наброситься, а она сделала совершенно идиотские выводы, что он ей пренебрегал. Когда я хотел остановиться, она пришла в ярость и начала кричать ерунду про то, что все с ней так поступают, что никто не любит и не хочет.
- И поэтому ты взял ее в повозке посреди пустыни? - зарычал ирлинг.
- Я просто подарил ей оральные ласки. А что мне еще оставалось?
- А сам почему стонал? – спросил друг успокаиваясь.
- А ты как думаешь? – ехидно ответил я, заломив бровь.
- Ну да, извини, - смутился ирлинг, подавая мне руку, чтобы поднять, ведь от его последнего удара я упал на спину.
- Бывает, - ответил я.
Я привел себя в порядок, причесав растрёпанные волосы, умывшись, и отправился с обходом, а Айверс остался у кибитки, восстанавливать свое душевное равновесие за счет одной маленькой сероглазой бестии. Через пару часов караван двинется дальше, а за периметром охранных амулетов просто уйма следов различных хищников. Кого здесь только не было. Видимо вода, призванная малышкой и запах жареного мяса привлекли их всех. И что теперь делать?
Ждать бессмысленно, придется прорываться с боем. Надежды на то, что мы проскочим, при таком количестве стервятников, практически нет. Я собрал отряд, отдавая приказы. Люди хмурились и готовили оружие и амулеты. К моему удивлению к нашему построению присоединился и пушистый защитник Сандры.
- Будешь драться с нами? – спросил я у мантикора. К моему удивлению кот обнажил жало и утвердительно кивнул тихо рыкнув.
3
Алиссандра.
Я проснулась абсолютно счастливой и довольной жизнью. Немного болела голова и мутило, но даже это не могло испортить мне настроения. Мне казалось, что мое тело стало легким и воздушным,
