до закрытия, – я подхватилась и побежала переодеваться в джинсы и футболку.
На самом деле магазин находился неподалеку от школы, так что за полчаса я бы успела уже и вернуться обратно. А ряженки хотелось сильно. И если все правильно сделать, то уже завтра мне будет вкусно. Интересно, а Евсей владеет таким волшебством, чтобы готовилось быстрее?
Пока я шла до магазина, с неба принялся накрапывать мелкий дождик. Да, весна какая-то дождливая в этому году получается. Но я надеюсь, что к выходным уже будет солнце и дети смогут съездить на экскурсию в хорошую погоду. Хотя, там теплицы…
Занятая своими мыслями, я дошагала до магазина, в котором было почти безлюдно, набрала продуктов (особенно мне грели душу две бутылки разливного молока, которое привозили с Малой Поляны каждый день), и расплатилась, радуясь, что могу себе позволить сейчас не считать каждую копейку.
Обратно домой я шла уже быстрее, ругая себя за то, что не додумалась взять с собой дождевик (зонта у меня не было). Морось стала более ощутимой, так что мне пришлось набросить на голову капюшон ветровки и шагать, не поднимая головы.
Так же быстро я вошла на свой участок, закрыла за собой калитку, развернулась, готовая бежать к дому, но уперлась во что-то головой. Пришлось поднимать голову и, щурясь от синеватого света фонаря, смотреть, на что напоролась.
Надо мной совершенно точно возвышался человек. Точнее, мужчина. В футболке. Высокий, широкоплечий, весь… мощный какой-то. Волосы торчком, глаз толком не видно, губы разъехались в нехорошей усмешке.
– Ты чего в темноте шастаешь? – Предъявил мне этот индивид, пока я собиралась с мыслями.
– Я? – Не поняла. – В магазин ходила, – начала зачем-то оправдываться.
Сумка из моей руки куда-то поехала и была в итоге отобрана насильственным путем… разжимания моих пальцев на ручке.
– Больше не ходи в темноте, – с угрозой было сказано мне.
Я гулко сглотнула, поняв, наконец, кто передо мной. Тот самый Лохматов, который днем ворвался в школу… По крайней мере, голос был его.
– А… а вы что тут делаете? – Попыталась быть вежливой, когда поняла, что этого незваного гостя мне не обойти. Вдруг живой отпустит. До дома же два шага. Хотя, как я видела иногда в новостях, многие именно так и помирают.
– Хотел кое-что проверить, – сказал он со все той же нехорошей усмешкой.
Что-то мне сразу поплохело. Как там Клава говорила? Могут покусать, если разозлить? Или совсем голову оторвать? Мама!
Пока в моей голове бегали панические мысли, Лохматов поставил сумку с продуктами на мокрую траву, аккуратно снял с моей головы капюшон, отогнул край ворота, немного расстегнув молнию ветровки, и… уткнулся мне в шею холодным мокрым носом. Я замерла, боясь пошевелиться. Мало ли спровоцирую на покусание. Или еще чего похуже.
Лохматов, постояв так минуту, рывком расстегнул на мне ветровку полностью и уткнулся носом уже мне в ключицу. При этом одна его рука обхватила мою спину и прижала меня сильнее к его лицу. Мужчина принялся шумно дышать, как будто у него астма. Была у нас девочка в группе с такой же проблемой…
Совсем страшно мне стало, когда холодный нос на моей коже сменили теплые губы и шершавый язык проехался по моей коже. Мне показалось, что я сейчас просто в обморок грохнусь от того, что меня сейчас все же укусят. Я мало что знала об оборотнях, но в фильмах и книгах они могли как убить, так и через укус обратить в себе подобного, а потому для паники у меня были веские причины. Именно это заставило меня поднять руки и упереться в широкие плечи, пытаясь отодвинуть от себя лохматого представителя сказочной расы.
– Ты чего? – Удивился он, когда я порыве паники я ударила его рукой по голове. Руку отбила знатно, но мужчина замер и поднял голову, недоуменно глядя на меня.
– Страшно, – призналась честно.
У него глаза округлились.
– Страшно? Это я страшный? – Кажется, он обиделся. – На себя посмотри, – проворчал он, аккуратно застегнул на мне куртку, напялил капюшон на место и буквально через пару секунд скрылся за калиткой.
Я еще несколько минут стояла рядом с домом и боялась пошевелиться. Мало ли что еще со мной может случиться. Когда дождь стал сильнее, я заставила себя поднять сумку с травы и идти домой. Дома я заперла двери изнутри на все засовы и замки, боясь, что это лохматое чудище может забраться в дом.
– Ты чего это не в себе? – Проскрипел голос Евсея, который левитировал сумку с продуктами на кухню.
Я же не могла себя заставить отлипнуть спиной от двери. Меня откровенно знобило.
– Там это… оборотень, – последнее я прошептала, до конца не веря, что я в безопасности.
– А, – беспечно отозвался Евсей, – неудивительно, их тут много. Ежели бы медведя встретила, было бы удивительнее. А оборотень в Березкино – это обыденность.
Я даже трястись перестала. Отлипла от двери, сбросила мокрые кроссовки и, пройдя в гостиную, села на диван.
– Но он же меня у дома караулил, – пожаловалась я.
– А ты как хотела? Ничейная девка живет одна, на отшибе, мужика для охранения нет, – хмыкнул голос с кухни. – Удивительно, что только один такой тут образовался, а не весь поселок.
– Так я же страшная, – припомнила слова этого… хама. У меня от обиды затряслась нижняя губа. – Я не могу кому-то понравиться.
– Кто тебе сказал, что ты страшная? – Удивился Евсей совсем рядом.
Я подняла голову и увидела стакан с отваром, висящим передо мной. Снова успокаивающий?
– Так этот… оборотень, – как бы я не старалась, но в голосе просто сквозила обида, а на глаза навернулись слезы. Я не хотела жаловаться, но ведь Евсей никому не расскажет. – Лохматов, кажется. Сказал, что это не он страшный, а я.
В ответ послышалось осуждающее цоканье.
– Да, вот ведь обормот, – пробормотал дух. – Пытается убежать от себя, а топчет тебя. Ну, ничего. Он сам себе же хуже сделал. А ты давай ужинай и марш в постель. Вымоталась вся.
Я послушно переоделась в сухую одежду, поужинала, а потом долго стояла под горячим душем, пытаясь восстановить душевное равновесие. И не знаю, чего было во мне больше, надежды на то, что я могу кому-то понравится, или страха от того, что могу понравится этому Лохматову. Не знаю. Наверное, над всеми этими эмоциями превалировала привычная горечь от собственной ненужности. Уснула я, предварительно поплакав. Я ведь все же обычный человек. Имею право.
Глава 8
Клим
Я страшный? Да как она смеет? На
