Мысли Майи прервал девичий смех. На соседней полянке из искусственной травы среди черных подушек, расшитых серебряными нитями, расположилась группа теневиц. Девушки сидели вокруг корзины для пикника, шушукались между собой и ели пирожные. Майя сперва не поверила своим глазам, когда одна из девушек посмотрев по сторонам вынула из серой плетеной корзинки розовую аккуратное макарони.
– Я слышала Илья Мастеров уже знает, как заполучить первый огонёк, у него есть четкий план, в который он уже посвятил своих союзников, – шепнула Ива грей Дрёмова своим подружкам.
– Это вздор – фыркнула Майя не так тихо, как ей этого бы хотелось.
– С чего ты взяла, что вздор? – выгнула бровь Ива.
Майя приподнялась на локтях и посмотрела на теневиц.
– Не все что слетает с уст «сороки» Авы грей Мраковой – правда. Я как… как его знакомая, уверяю тебя, что ни подвигов, ни обсуждений еще не было.
Теневицы подавились смехом, косо поглядывая на Иву и явно заподозря её во лжи. Но Ива осталась невозмутимой.
– Ни о какой Аве речь и не шла. Мне сам Илья рассказал.
– Я бы знала, если бы что-то подобное произошло, – фыркнула Майя, – мы с ним друзья!
Ива расплылась в улыбке:
– Знаешь, ты седьмая от кого я слышу: «мы с Ильёй близкие друзья», у него таких «близких друзей» пол Академии и весь Террариум.
Теневицы засмеялись звонкими голосами. Майю кольнула обида. Она не верила Иве, но в её словах была доля правды. Мысль, что они пришли с Ильёй сюда вдвоём, а он и не думал посвящать Майю в свои действия, обижала Майю.
Майя отправилась к лекторию героев, чтобы поговорить с Ильёй, чтобы убедиться, что Ива лжёт.
Лекторий героев был одним из шести главных залов Академии. Это был огромный зал, внутри которого располагался старинный арочный амфитеатр. Здесь герои тренировали свои практические навыки: сражались с опасными животными, учились фехтовать друг с другом, занимались постройкой фортификационных оборонительных сооружений, учились штурмовать стены, а иногда даже превращали амфитеатр в бассейн, где устраивали заплывы и морские сражения на самодельных кораблях.
– Это правда, что ты… уже собирал какое-то собрание, чтобы обсудить план действий на подвигах…
Майя была готова услышать «нет», но Илья спокойно кивнул.
– П… Почему ты меня не позвал? Почему я слышу это от Ивы, а не…
Майя понимала, что не может иметь претензий, но
– Там не была нужна твоя помощь. Там бумажки нужно было разобрать.
– Союзники так не поступают! Так поступают эгоисты!
– Ты хотела копаться в библиотеке Академии и в хранилищах Облачной Фабрики в поисках брачного договора Лины и Полуночника? Прости, что не позвал.
– Я не про это.
Майя вообще не особо понимала, чего она от него хотела. Наверное, доверия. Но это было не про Илью Мастерова.
– В следующий раз я сразу побегу к тебе, – продолжал язвить он, – Без тебя же я никак не справлюсь.
Майя вернулась к Миде, та, глядя на неё своим самым сочувственным взглядом, начала активно жестикулировать.
«Не обращай внимание на этого выскочку – переводил Мудрус, – он камнедолб… А она мне нравится! – хмыкнул изумрудный червь уже отсебячину.
Мида продолжала жестикулировать.
«Ты же понимаешь, – продолжал свой синхронный перевод Мудрус, – что помимо него есть еще одиннадцать достоянных героев, которым можно помогать. Мне он никогда не нравился, самовлюбленная нарциссическая персона».
Отчасти Мида была права.
«Вот есть например Воронов… полная противоположность Ильи»
– Стоп! Ты сказала «Воронов»?!
Мида растерянно кивнула, а потом тяжело и влюбленно вздохнула.
– Что ты знаешь про Воронова? Кто он такой? Где его можно найти?
«Сложно в двух словах сказать, кто он такой, – переводил Мудрус, – Он – настоящий герой. Он вечно кого-то спасает. Он в мой первый год целый месяц крутился вокруг меня, потому что у него сердце кровью обливалось от того, что у меня проблемы с коммуникацией. А Иву грей Дрёмову он спасал аж семнадцать раз.»
Мида фыркнула с завистью и скрестила руки на груди.
«Ива поступала нечестно. Она его попросту использует. Её это забавляет. И все её «беды» подставные. Она сама прекрасно справляется со всем, а на глазах студентов делает вид что не может поднять ничего тяжелее пёрышка… Майя, я не буду переводить дальше эти розовые сопли, – заартачился Мудрус.»
Майя и не настаивала.
«Короче, она хочет, чтобы ты кинула Илью и помогла Воронову победить. Он достойнее – Мудрус обленился с переводом вконец.»
– Ты можешь меня с ним познакомить?
«Не уверена, что могу познакомить, но знаю, где он точно будет… Дождись вечера – я покажу»
Майя посмотрела вслед Илье и вздохнула.
– Да катись ты ко всем чертям! – сказала она в сердцах.
Мида, сияя от радости, кинулась ей на шею, предварительно убедившись, что в коридоре нет Стражей Мрака.
Майя не особо полюбила Миду за эту неделю. Скорее смерилась с её существованием в своей жизни.
Мида была типичной «сахарной девочкой» – в свободное время думала о бантиках и туфлях, по шесть раз на дню меняла сережки и говорила только про своего парня.
Некоторые особенности поведения Миды Майю убивали. Чего стоил один лишь поход в храм ВремеНики.
Полуночник, как и любой правитель-диктатор естественно не желал, чтобы кроме него существовали другие авторитеты. Но запретить веру он не мог, даже на территории Академии. Это бы вызвало массу протестов со стороны народа.
На территории Академии располагался храм ВремеНики. Он стоял на самом отшибе, почти заброшенный. Тропинка к нему заросла серым мхом и серой травой, между камешками виднелись серые колосья. Забрела бы случайно сюда Майя – никогда бы не подумала, что здесь что-то есть. На удивление внутри храм выглядел весьма неплохо.
Небольшое помещение шестиугольной формы с простыми выбеленными стенами. Вдоль стен стояли статуи восьми цветочных нимф: Розы, Пиона, Лилии, Ириса, Орхидеи, Каллы, Гортензии и Фрезии. У их ног расположилось множество тонких как мизинцы свечей, но больше весго свечей было у противоположной стены напротив входа в храм – там стояла статуя ВремеНики.
До сего момента Майя не представляла, как выглядит ВремяНика, всеобщая мать-прородитель. Её имя использовали повсюду, ругались с его помощью, но только сейчас Майя увидела её облик.
ВремеНика была чем-то средним между полной женщиной и мощным деревом. Вместо ног у неё были извилистые корни, переплетавшиеся друг с другом. Ствол, усеянный множеством прожилок, перерастал в темную гладкую кожу богини. Её вытянутые вверх руки были подняты к небу, она держала будто держала на них небесный свод – свои волосы. Её пышная кудрявая шевелюра спускалась крупными кудрями до самых ног-корней. То там, то тут между кудрями проглядывали звёзды и планеты, кометы и метеориты. Глаза – плотно закрыты, а пухлые губы – сжаты. На щеках горел яблоками румянец, а во лбу мерцал крупный камень, будто третий глаз. Но самым большим и крупным из камней был граненный изумруд – он располагался на месте живота богини и приковывал всё внимание. Майе даже на секунду показалось, что ей знакома форма этого камня. Однако этого просто не могло быть – образ ВремеНики она видела впервые.
