Кирилл стоит напротив. Вино не пьет, но это и не удивительно. Я слабо представляю его с бокалом вина в руках. Скорее, там будет стакан с качественным односолодовым виски, подобным тому, что обычно пьет мой отец.
— Я ни к чему не принуждаю.
В тишине кухни его голос звучит громко и неожиданно. Я вздрагиваю и перевожу взгляд на его лицо. Без каблуков мне приходится высоко задирать голову. Все же, Багров довольно высокий мужчина, хотя в прошлый раз это совсем не бросалось в глаза.
— Ты дрожишь, — замечает он, не дождавшись ответа. — Боишься?
Чтобы ответить на этот вопрос, приходится прислушаться к себе. Боюсь ли я? Скорее нет, чем да. Просто… я совсем не ожидала ничего подобного. Когда собиралась утром на работу уж точно не думала, что к вечеру встречу в ресторане Багрова, а к ночи окажусь у него на кухне с бокалом красного вина в руках.
— Нет.
Делаю большой глоток из бокала и перевожу взгляд прямиком на Багрова. Он смотрит на меня, не отрываясь. Сканирует с головы до ног. Я прекрасно знаю этот его взгляд. Потемневший, возбужденный, ожидающий. Так хищник смотрит на свою добычу перед нападением.
Я облизываюсь. Делаю это интуитивно, не для соблазнения, но этот жест срабатывает, как сигнал.
Я отставляю бокал в сторону, Кирилл делает шаг ко мне. Останавливается в сантиметре от меня. Не трогает, только смотрит. Словно ждет чего-то.
Эта игра мне непонятна, поэтому я делаю первый шаг сама. Обнимаю его за шею и прижимаюсь всем телом. Сейчас, когда мои руки сцеплены в замок за его плечами, а взгляд сосредоточен на напряженной шее, мне легче. Я не вижу его темных от возбуждения глаз, зато чувствую крепкий стояк, упирающийся мне в живот.
Он меня хочет.
Интересно, давно у него стоит? И что этому предшествовало? Сам факт того, что у нас будет секс или это я? Я смогла его соблазнить?
— Так и будешь стоять? — спрашивает Кирилл, и я почему-то уверена, что он ухмыляется.
— Ты меня пригласил, — говорю вдруг охрипшим голосом, совсем не похожим на мой. — Я думала, ты за главного.
Ему требуется секунда, чтобы сжать мою талию в ладонях и, приподняв меня в воздух, усадить на столешницу за спиной. Пока я ошарашенно прихожу в себя, Кирилл вклинивается у меня между ног и, обхватив рукой затылок, с силой толкает меня на себя.
Тушите свет, он меня целует.
Глава 18
Кирилл
Она меня провоцирует. Играет. Выводит на эмоции.
Вот никогда не был фанатом того, что женщина пытается вывести из себя, а с ней нравится. Будоражит. И заводит так, что член каменным становится.
Вот вроде бы был сегодня у меня секс, а ее хочу так, что яйца поджимаются.
Она в моих руках податливая. Как пластилин, бери лепи, что хочешь и нравится. Ласкает мои плечи аккуратно своими тонкими пальцами, гладит по шее, запускает их в волосы. Мурашки по спине бегут от этих ласк, хотя я уже говорил, что нежности — не мое.
С ней иначе всё. Ярче, живее. Глубже, что ли.
Думать о том, почему, не хочется. Может, потому что моложе. Потому что не думает, как выглядит со стороны, не пытается принять позу, в которой выглядит лучше, не старается понравится. Она просто отдается. Полностью. Мне.
В женщинах моего возраста есть определенный шарм. Они взрослые, сексуальные, с ними легче заводить отношения. По крайней мере, договориться о сексе без обязательств — легко. С Кирой… иначе. Она не претендует, разумеется, на мое сердце, не смотрит мне в паспорт, в надежде поставить там штамп, но думаю, уже в голове прикинула, что между нами второй раз, а это какое-никакое постоянство. Даже Лика думала, что между нами не просто так…
Пока думаю, раздеваю Киру. Снимаю с нее кофту и джинсы. Она помогает, приподнимает задницу, чтобы я с легкостью стянул штаны.
— А ты? — спрашивает, кивая на меня, одетого в костюм.
— Если хочешь — можешь сама.
Она облизывается. Вытягивает кончик языка и проводит им по пухлым губам. Руками тянется ко мне. Аккуратно расстегивает пуговицу за пуговицей, а затем резко дергает полы рубашки в стороны и спускает с плеч.
— Запонки, — подсказываю и протягиваю ей руки ладонями вверх.
Мне нравится с ней играть. Медлить и растягивать удовольствие.
Кира откладывает запонки подальше и рубашка падает к моим ногам. Я тут же ее отпихиваю в сторону.
— Дальше решишься?
Она усмехается и спрыгивает со столешницы. Ее пальцы касаются ремня на брюках.
Пряжку она расстегивает медленно и неумело. Видно, что раньше ничего подобного не делала и это тоже подкупает. Осознание, что я у нее первый шпарит по мозгам сильнее того, что я вижу ее оголенное тело перед собой. Могу любоваться им, трогать.
Справившись с пряжкой, Кира тянет змейку вниз и, присев, стягивает штаны до колен. Со стороны наверняка нихрена не сексуально, но когда ее колени касаются пола, а сама Кира поднимает вверх голову, становится не до этого. Она смотрит на меня снизу вверх. Серьезно и открыто. Снова губы облизывает, словно знает, что именно это меня вставляет больше всего. Ее губы. И рот, разумеется. Жутко непрофессиональный, но желанный.
— Дальше, — командую.
Во мне просыпается азарт. Особенно, когда ее взгляд опасно вспыхивает, но перечить она не решается. Сглатывает. Я вижу, как дергается ее шея во время этого. И как она тянется к моим боксерам тоже вижу. Слежу непрерывно за каждым движением.
Кира проводит рукой по моему члену через ткань трусов. Медленно, растягивая удовольствие, заставляя меня сжимать зубы до хруста. Когда она, наконец, решается и стягивает боксеры вниз, я с шумом выдыхаю и едва сдерживаюсь, чтобы не зарыть руку в ее волосы и не насадить ртом на вздыбленный орган. Мы обязательно перейдем к этому как-нибудь потом. Не сейчас. Не хочу ее пугать своим напором.
— Мне…
Она запинается и снова сглатывает. Зря, конечно, мне нравится, когда слюны много, а она ее переводит.
— Тебе взять в рот, — говорю слегка охрипшим от возбуждения голосом. — Или забираться на столешницу и раздвигать ноги.
— Не будет кровати?
— Уже была.
Она кивает и подается вперед. Первое, что я чувствую — легкое дыхание на чувствительной головке. И только потом она аккуратно касается моего члена языком. Едва ощутимо проводит кончиком по уздечке. По коже пробегает дрожь. Мне даже руку в кулак приходится сжать, чтобы отвлечься.
Я, черт возьми, ее хочу. Сильно. Терпение к черту теряется рядом с ней. И анализировать это у меня не получается, просто физическая реакция, которую я не могу контролировать. С самого начала. С первой ночи.
Едва она обхватывает головку языком, я начинаю шумно дышать. И за ней непрерывно наблюдаю. Зрительный контакт — основа моего возбуждения и удовольствия. Мне нравится смотреть. На нее — особенно.
