и протягивает ладонь для рукопожатия.
Мужчины здороваются, и Орлов приглашает своего гостя присесть.
Однако Олег отказывается.
— Чай? Кофе? — предельно вежливо интересуется опекун Татьяны.
— Спасибо. Обойдусь, — холодно отзывается Олег, — Я по делу.
— Да-да, конечно, Олег Степанович. И все же присядьте.
— Нет, — отрезает мужчина сурово, — У меня мало времени, Петр Иванович.
— Я вас слушаю.
— Это касается Татьяны Карповой, вашей… невестки.
Лицо Орлова удивленно вытягивается.
— А… причем тут Танюша? Я думал, вы по поводу бизнеса…
— Разумеется. Только не моего. А вашего. И Татьяны.
— О чем вы такое говорите… Причем тут Танюша?
— Эта девушка является главным держателем 83 % процентов RaviorHoll, не так ли? Холдинга, которым вы, по праву опекуна, управляли до ее совершеннолетия. На данный момент все выводящие из компании действия ограничены и строго курируются главным управляющим, так как Татьяна Карпова так и не вошла в свои права пользования. Однако все необходимые документы уже готовы, но с интересными деталями — будучи супругой вашего сына, Андрея, после подписания контракта она передает все эти права своему мужу. Я ничего не упустил?
Орлов пораженно хлопает ртом, а краски на его лице сменяются с умопомрачительной скоростью. Но в какой-то момент мужик все-таки берет себя в руки. Распрямляет плечи. И поджимает губы.
— А, собственно, в чем дело? — холодно, едва сдерживая ярость, спрашивает он, — И каким образом это вас касается, милейший?
— А дело в том, что Татьяна Карпова, ныне Орлова, сейчас находится в моем доме. Я подобрал ее, как какую-то бродяжку, ночью, когда она, сбежав со свадьбы, шла по дороге — вся в слезах и на грани истерики.
Это Олег, конечно, приукрасил. Татьяна была не на грани. У нее в тот момент реально была истерика и нервный срыв.
— Таня у вас? — в глазах Орлова мужчина увидел облегчение и радость. Может, не все так плохо с этим Петром Ивановичем? — Как она?
— Сейчас лучше. Она ждет меня в машине, здесь, у входа.
— Я должен увидеть ее, — вскричал Орлов, дергаясь в сторону двери кабинета.
— Стоять! — резко и холодно приказывает Олег, и мужчина инстинктивно замер — повелительный и холодный тон Должанского просто не оставил ему выбора. — Сядьте! Вы пойдете только после того, как я вас отпущу.
Медленно обернувшись, Орлов зло посмотрел на него и некрасиво скривил рот.
— Вы в моем доме, Олег Степанович, — шипит он раздраженно, — И не имеете никакого права распоряжаться здесь.
— Сядьте, — повторяет свой приказ Должанский и, дождавшись его выполнения, вкрадчиво и жестко продолжает, — И слушайте меня внимательно. Ваш сын — козел. Он изменял своей невесте, причем регулярно и без какого-либо разбора. И совершенно не постеснялся это сделать даже в день своей свадьбы. К сожалению, Татьяна и узнала об этом именно тогда, а не раньше. Теперь придется тратить время на бракоразводный процесс.
— Какой развод? Зачем развод? — переполошился Орлов, вскакивая, — Подождите… Зачем вам это надо?! Ты… ты, что, любовник Татьяны?! Ты хочешь ее денег?! Ах, ты, сволочь!
— Закрой рот, Орлов! — негромко, но тяжело бросает Олег, буквально припечатывая мужика к месту одной лишь интонацией своего голоса, — К слову, вы сами собирались обобрать девочку. И в дом ее к себе взяли только по этой причине. А не по доброте душевной!
— Ты не имеешь права говорить о том, чего не знаешь, молокосос! — кричит Орлов истерично, сжимая кулаки.
— У нас с тобой незначительная разница в возрасте, Петр Иванович, — жестко обрывает его Олег, — Но большая — в приоритетах.
— Я люблю эту девочку! Она стала моей дочерью! — продолжает Орлов тем не менее, — Она много лет живет под моей крышей, я видел, как она умирала от депрессии, как плакала и как взрослела. Как влюблялась и как радовалась даже мелочам — поездке в лес и экскурсиям. Не говоря уже о Париже и Швейцарии! Я одевал ее, обувал и обеспечивал всем самым лучшим! Она никогда и ни в чем не нуждалась! Она без нас, ее семьи, просто не справится! Таня совершенно не приспособлена к этой жизни без меня и моей жены! И без Андрея!
— Слушай, ты… Баран хромоногий… — Олег подступает к орущему мужику, а на его лице — жуткая и угрожающая гримаса, мгновенно накинувшая его облику с дюжину лет. Орлов бледнеет, машинально отступает назад и неловко плюхается обратно на сидение, — Не знаю, играешь ты или правда испытываешь к Татьяне теплые чувства, но зафиксируй в своем чайнике — если ты, или твоя дражайшая супруга, или кобелина-сын хоть словом, хоть действием помешаете мне или девушке реализовать ее законные права, я обнародую крайне интересные факты. И отступными вы не ограничитесь. Мне перечислить статьи из уголовного кодекса, которые вы нарушили, или сами понимаете весь масштаб… трагедии?
— Я сам тебя по судам затаскаю! — яростно шипит Орлов, зачем-то сжимая пальцами ворот своей рубашки, — И засажу до конца твоих дней в самую грязную и вонючую конуру на краю страны!
— Эй, Петр Иванович, — Олег кривится в презрительной успешке, — Ты сейчас в своем уме? Если нет — напомню: ты дал на лапу законникам, чтобы те после смерти Софьи и Сергея Карповых не оповестили ближайших родственников о том, что Татьяна выжила. И оформил опекунство, также благополучно обойдя парочку законов. Скрыл от нее завещание родителей и информацию о наследовании. Опустошил подчистую два счета, направленных на ее содержание, и запустил лапу в холдинг, чтобы использовать дивиденды в своих целях. Например, — Олег демонстративно обвел взглядом кабинет, — Вот этот дом. Мне продолжать? Или остальное сам вспомнишь?
— Ишь ты, защитничек выискался, — лицо Орлова исказилось, — А сам-то? Чем ты лучше? Вряд ли по доброте душевной решил заняться девчонкой, ведь я прав? Тоже хочешь ее денег? Оно и понятно… Невеста-то с приданным…
Олег морщится — он начинает чувствовать себя усталым от этого разговора. И одного только присутствия такого сучьего сына, как Орлов.
— Повторяю для недоразвитых, — мужчина говорит спокойно, почти равнодушно, при этом наклонившись к сидящему Петру Ивановичу, — Ты сидишь на жопе ровно и к Татьяне не лезешь. Живешь своей жизнью. Разводу не препятствуешь. Сейчас девушка заберет свои вещи, и мы уедем. И больше мы с тобой никогда не встречаемся. Понятно изъясняюсь?
— Сволочь, — яростно шипит Орлов.
— И это еще мягко сказано, — кивает Олег и повторяет. — Я понятно изъясняюсь?
— Я понял…
— Не слышу.
— Я понял!
— Прекрасно.
Должанский выпрямляется и, бросив на мужчину прощальный, полный тихой ярости и предупреждения взгляд, молча выходит.
Глава 8.2. Татьяна
При виде Андрея сердце пропускает удар и предательски наполняется волной радости.
