тон и немного высокомерный взгляд.
В прошлом году Варвара выходила на сцену, но Баталов её заклеймил. «Стихи слишком идеалистические», «Не хватает ритма», «Оторваны от жизни», — самые мягкие характеристики, которые она запомнила.
В этот раз она решила быть просто наблюдателем.
Похоже, Женьку сегодня она не увидит, он как фигаро, то здесь, то там. Кажется, она поняла, где он, конечно, читает стихи первокурсникам, вид серьёзный, немного напустил на себя революционной усталости, этакой измождённости и опытности:
Поразительно то, что я жив и не ведая жизни,
Что лукавя себе, я ещё не растратил любви.
В затаённой тиши, в моей мертвенно-спящей отчизне,
Я, наверно, не первый предвестник кровавой зари.
Усыплённая ядом разврата сыновняя совесть,
Мне давала недолго на лаврах ночных почивать.
И готовя судьбы на века обновлённую повесть,
Повелела любви, по наследству, ученье давать.
И сказала она: отврати свои ноги от тлена,
Не печалься, не жди подаянья у скверных ворот,
И тогда избежишь ты бесчестного вечного плена,
И воспримет свободу тобою любимый народ.7
Со стороны фойе, послышались звуки гитары, народ потянулся на звук.
На полу сидела девчонка с фенечками. Дреды торчали в разные стороны, цвет волос был неопределённый, так как встречались и зелёные, и розовые пряди.
О-ой, Варя-Варвара,
С кем, почто пировала?
Грела стены задаром,
Тратила себя понапрасну,
О-ой, да Варя-Варвара,
Не то сеяла, что пожала,
Доброта хуже пожара,
Да ну его — гори-гори ясно.8
Девчонка была лет двадцати-двадцати пяти, худенькая до безобразия, с выступающими ключицами. Да ещё брюки в обтяжку и огромный балахон. Она допела песню и стала жадно пить из бутылочки.
— Привет. Песня прикольная. Меня тоже Варвара зовут. А тебя?
— А меня Марьяна. На сейшн придёшь?
— Это когда?
— Да после концерта. Баталов разрешил до двенадцати. Потом можно к кому-нибудь поехать.
Варвара увидела приближающегося Женьку.
— Упарился бегать. Пошли места занимать, что ли? Мне нужно ближе, чтобы снимать. Забыл штакетник, зараза. Пошли.
Варвара послушно встала.
Концерт пролетел быстро. Почему-то в голове всё время крутилось, что Женька что-то скрывает. «Вбила себе в голову, а теперь крутится», — ругала она себя.
Мы думали, наша любовь навсегда,
И времени больше нет,
Есть только тоска по ушедшим годам,
Любимая в нашей стране.
Мы были любовью и были добром,
Тоской по ушедшим годам,
И думали, мы никогда не умрём,
И думали, мы никогда не умрём,
Что мы не умрём никогда.9
Эта простая мысль вдруг зашла в Варвару, как нож. «Человек не думает о смерти, потому что кажется, что её не будет. Вернее, будет, но ведь не прямо сейчас. И несчастная женщина Надя, и отец одноклассницы — они просто жили в этой стране, а вдруг оказалось, что это не их страна. А они за бортом. И каждый день нужно думать о куске хлеба. Влад… он говорил, что они не смогли приспособиться…».
Женька сказал:
— Слушай, а давай просто погуляем. Я устал от музыки. А ты?
— Хорошо.
Они вышли в университетский сквер с фонтанами.
— О чём ты последнее время думаешь? Скажи мне, мы ведь друзья, неправда ли?
— Ну да, друзья, — как-то рассеянно ответила Варвара.
— Мне кажется, тебя сильно тревожат истории со смертями. Ты не заметила? — Варваре показалось, что Женька сочувствует ей. Вспомнив свои подозрения, она устыдилась.
— Понимаешь, всё время есть какие-то улики, но в полиции будто специально всё делают медленно. Как ты думаешь, Чесноков мог позвать к себе в дом незнакомого человека?
— Конечно. У него ведь было много знакомых, и не сильно знакомых. Он всё время в гуще событий был. Но не в последнее время, конечно.
— То есть, в последнее время он вряд ли с кем-нибудь вдруг познакомился на улице?
— Не знаю. Ведь у него было мало денег. Собутыльники долго за свой счёт тоже поить не будут. Вовчик, насколько я знаю, в последнее время в завязке был. То ли лечился, то ли что.
— Хорошо. Ну, вот как ты думаешь, почему он умер?
— Возможно, некачественный алкоголь. Хотя последнее время не слышу о таких случаях. Вот до чего доводит человека капитализм.
— При чём здесь капитализм?
— Понимаешь, в этой стране много людей, которые не совсем правильно распорядились своей свободой. Ведь как нас учили в школе — свободный рынок решает всё, вернее, «рыночек порешает», будто это такой весёлый человечек, который всё быстро расставляет по полочкам. Вы должны быть конкурентноспособными — главная цель развития для каждого человека. Чем выше ваш уровень образования, тем быстрее вы заберетесь на нужный уровень в обществе — ещё одна сказка, потому что все прекрасно видят, что на м местах могут работать непрофессионалы, а дипломы покупались в переходах. А потом оказывается, что на самом деле общественные богатства спокойно распилили между своими, причём давно, в тут самую золотую эпоху накопления первоначального капитала. На работу принимают не потому, что ты сильно умный. Вернее, на работу взять сильно умного могут, но вот платить также как своему, не сильно умному, вряд ли. Чем ты старше, тем менее нужен экономике, потому что предпринимательство — это получение прибыли и минимизация затрат. То есть, посчитав прибыли и убытки, всегда решат, что нужно взять молодого. Капитализм настолько дик, что даже какие-то объективные вещи не может понять. В нашем случае даже с элементами феодализма.
— Почему не может понять объективные вещи?
— Да потому, что нет базы. Нет основы, на которую крепятся все знания. Образование, которое нацелено на взращивание потребителя, не способно вырастить человека с логическим мышлением. Логика — это наука, которая даёт возможность обобщать разрозненные факты. Немного формальной логики, конечно, дают. Иначе потребитель просто не научится считать свои деньги. А это важно для финансовых спекулянтов.
— Ну, а что ты предлагаешь? Чтобы все были ботаниками?
— Нет, я предлагаю, чтобы все взглянули вокруг объективно и диалектически. Самое главное — материалистически. Возвращаясь к тому поколению, они ведь учились тогда. Мы не можем вообще это понять, понимаешь? Ясно одно, у них перевернулся весь мир. Раз — и перевернулся. Причём им всё время обещали свободу. Сейчас это тоже модный лозунг, под ним выводят даже на улицу сама знаешь кто. Но это свобода не для всех, нужно понимать. Либералы объявили борьбу за свободные выборы, но ведь понятно, что выборы не среди народа, а среди представителей класса буржуазии.
— Слушай, но во всех передовых странах проходят демократические выборы, народ голосует, выбирает, потом
