Не к тебе.
– Пошли не ко мне.
– И не ко мне.
– Пошли не к тебе.
– Андрюша, прекрати. Ты сам знаешь, что завтра мы об этом пожалеем. Оба. Это просто пьяное помешательство. И потом… я ничего не хочу… Я давно рассталась, у меня давно никого не было… – снова замолчала, пожалела, что сорвалась и снова начала несвоевременный разговор о личном.
– Почему рассталась?
– Я не смогла простить ему предательства. Если человек бросает в трудную минуту, это же предательство?
– Да. Очевидно.
– А ты?
– Я тоже давно не в отношениях.
– Почему расстались?
– Теперь я тоже могу сказать, что не смог простить предательства, – ухмыльнулся Погодин.
Женьке хотелось о многом спросить, но она сдержалась. Решила, что незачем погружаться в его жизнь. Знала, легко привяжется, чувствуя близость или участие. Как всегда, эти ощущения будут лишь ее иллюзией, она обманется, как уже не раз обманывалась.
– Пусть Федя отвезет меня домой.
– Федя! – крикнул Погодин, и Федор, все это время сидевший в машине, вылез из салона и подошел к нему. – Отвези Евгешу домой. Завтра можешь быть свободен.
– В смысле?
– Выходной у тебя завтра.
Глава 9
Дома Погодина скинула с себя одежду, бросилась на кровать и глубоко заснула, побежденная алкоголем и усталостью. Проснувшись, несколько мгновений она лежала в сладком забытьи, но потом все происшествия ночи воскресли в памяти, и Женя сразу вскочила. Они с Андрюшей сначала чуть не убили друг друга, затем напились, затем покурили… Вроде бы все. Федя повез ее домой, но по пути они вспомнили, что насчет Машки ничего решено не было. Разумеется, Женя вызвалась помочь, обещав ее подменить.
Постояв несколько минут под прохладным душем, Погодина окончательно протрезвела. Выйдя из ванной, она тут же наткнулась на Кувалду. Мысль о том, что он стоял под дверью, пока она мылась, заставила ее содрогнуться.
– Слышь, ты! Своего хахаля ко мне не подсылай! Думает, разрисовался, так теперь будет мне свои гнилые понятия толкать? – накинулся на нее сосед.
– Чего? – От неожиданности Погодина опешила, хотела отойти в сторону, но зек больно схватил ее за предплечье.
– Чего слышала! – рявкнул Кувалда, дыхнув в лицо трехдневным перегаром.
Женька выдернула руку и поморщилась, больно ударившись локтем. Подумав, она вернулась в ванную, еще раз почистила зубы и только потом вышла из дома.
Федя ждал у подъезда. Бодрый, гладко выбритый и, видимо, полный сил. Женька ему позавидовала, она бы даже яркого дневного света бы не выдержала, если бы предварительно не вооружилась солнцезащитными очками.
– Спасибо, что заехал. Я сегодня за руль вряд ли смогла бы сесть.
– Как самочувствие?
– Как будто всю ночь виски пила.
– Я так и предполагал.
– Федя, ты сегодня категорически хорош.
– Ты тоже прилично выглядишь для той, которая всю ночь пила виски, – отвесил Федор ответный комплимент и подал ей бутылку минералки.
– О, это то, что мне сейчас нужно. Я уже говорила, что ты сегодня категорически хорош?
– Только не влюбись, а то не хочется, чтобы Андрюша задумал из меня кишки выпустить. Я ж ему не смогу помешать.
– Почему это не сможешь?
Федя оставил ее вопрос без ответа, любезно предложив:
– Хочешь, заедем куда-нибудь позавтракать?
– Нет. Кофе – это все, что мне нужно. Надеюсь, Андрюша не будет возмущаться, что мы самовольничаем, я ему не звонила.
– Все нормально, я поговорил.
– Хорошо. Тогда я посплю… пока мы стоим в пробке…
Погодин сидел у себя, отгородившись от всего мира зашторенными окнами. Его фигура темным пятном обрисовывалась в кресле.
– Доброе утро, Андрюша. – Женька сдвинула на лоб солнечные очки и поставила перед ним стаканчик с кофе.
Погодин поднял на нее усталый взгляд:
– С чего оно вдруг доброе? Или ты еще пьяна?
– О, Андрюша, слава богу, ты в себе, а то твоя доброта, честно говоря, меня слегка выбивает из колеи.
– Я не просил кофе.
– Он не для тебя. Он для меня. А я не о тебе беспокоюсь, а о себе. У тебя болит голова, ты не в настроении, так что есть вероятность, что ты со злости начнешь снова мотать мне нервы, а мне бы хотелось чуточку спокойствия. Так что пей кофе и сиди спокойно. Это не любезность, ясно тебе? Пей и не доставай меня.
– И помогать ты пришла не мне, а Феде.
– Естественно. Феде я оказываю любезность, подменив на работе его девушку. Надеюсь, это не сложно, не хотелось бы накосячить.
– Это не сложно, тем более я подобрал тебе другую работенку.
– Какую? – насторожилась Женя и присела в кресло.
– Бумагокопательную. Если в тебе еще не умер экономист с высшим образованием. Успокой меня. Он не умер? – Погодин бросил перед ней стопку документов. – Надо вот с этим разобраться. Все будет честно, я тебе заплачу.
– Тогда я попробую, – согласилась Женька и полистала бумаги.
– Уж постарайся. Что с рукой? – спросил он, заметив, как она тронула свой локоть и болезненно поморщилась.
– Не твое дело.
– Что с рукой?
– Все нормально.
– Что с рукой? – снова спросил он, будто не слыша ее ответов.
– Не вмешивайся, ты уже и так помог. Не знаю, что ты вчера наговорил Кувалде, но сегодня утром он меня чуть не прибил.
Погодин сразу увидел картинку, нарисованную с ее слов и пришел в негодование. Злость была сильнее, чем похмелье, и над этим стоило бы задуматься.
– Что он сделал? Угрожал? Ударил?
– Не твое дело, – рыкнула Женя, должно быть что-то заметив в его взгляде. – Послушай. Ты пришел и ушел, а мне с этим дебилом жить! Я не хочу, чтобы он меня придушил во сне, потому что теперь у меня даже нормальной двери нет!
– Может, все-таки расскажешь, что произошло?
– Нет! – Голос звучал преувеличенно громко и твердо, потому что она хотела казаться убедительной. – Или ты думаешь, что после вчерашних откровений я всегда буду удовлетворять твое любопытство? Забудь.
– Разве дело только в откровениях?
– Забудь. Я знаю, о чем ты, но забудь.
– Произнеси это вслух. Признай. Скажи это вслух. Что между нами… – улыбнулся он.
– Ничего нет и быть не может!
