его.
Возбуждение бурлило в ней, когда она мысленно перебирала те приятные вещи, которые он говорил ей. Может, это и были просто слова, но они были приятными.
Прекрати, упрекнула она себя.
Она вела себя нелепо. Эти выходные были не о ней, и уж точно не о них с Глебом. Не было ее и Глеба. Были только Глеб и Данил.
Ее руки уперлись в подушки, и она встала одним решительным движением. Не было никакого оправдания пустой трате времени. Она уезжала, чтобы вернуться домой через тридцать шесть часов. Ей нужно было сказать Глебу, что он, возможно, является отцом. Это было ее единственной целью пребывания здесь. Будет ли он по-прежнему смотреть на нее так, словно солнце встает и садится в ее глазах, или нет, не имело значения.
Четко определив свою цель, она решила пойти в бар. Сегодня вечером она расскажет ему, для чего на самом деле приехала. Хотелось надеяться, что он воспримет это хорошо, или, по крайней мере, так, как воспринял бы любой мужчина, узнавший, что он, возможно, стал отцом одной пьяной ночью в Сочи десятилетием ранее.
Схватив свою косметичку, Анна направилась по коридору в ванную. Комнатка была маленькой, но безукоризненно чистой и полностью укомплектованной туалетными принадлежностями, что весьма хорошо, ибо у нее было неприятное предчувствие, что она, кажется, что-то забыла. Открыв свою косметичку, Анна поняла, что так и было. Она забыла зубную пасту.
На помощь пришла мини-зубная паста. Выдавив пасту из маленького тюбика на щетку, она включила воду, а подняв голову, увидела свое отражение в зеркале. И, как всегда, она не была в восторге от увиденного.
Ее волосы были спутаны с той стороны, на которой она лежала. На щеке была большая складка. Темные круги под глазами еще более заметны на фоне бледного лица.
Она осмотрела свою мятую футболку и джинсы. Это весьма печальная ситуация — когда даже твоя одежда выглядит уставшей.
Закрыв глаза, Анна попыталась вспомнить, когда в последний раз надевала наряд, который был выбран не из-за обилия карманов или удобства. Она попыталась вспомнить, когд прикладывала хоть какие-то усилия, чтобы сделать макияж и прическу.
Это было еще до рождения близняшек. У них с Алисой было то, что они называли «вечеринкой залетевших девочек». Они наряжались и отправлялись в клуб. Танцевали, смеялись и пили, пока бар не закрывался.
Слезы навернулись на глаза Анны, когда она вспомнила ту ночь. Она скучала по Алисе и чувствовала себя потерянной без нее. Но теперь она начинала задаваться вопросом: не может ли она чувствовать себя потерянной только потому, что с той ночи не чувствовала себя самой собой? Она не могла вернуть Алису, но могла попытаться вернуть самоощущение.
Если бы она могла это сделать, тогда, может быть, только может быть, она была бы лучше подготовлена к тому, чтобы пережить момент разговора с Глебом в стиле ты-мог-бы-стать-отцом.
Глава 9. Кто она?
— Привет, мы с подругой хотели бы угостить тебя выпивкой. Приятная блондинка с розовой прядью в волосах указала на не менее приятную молодую женщину со светло-каштановыми волосами и фиолетовой прядью, сидевшую по другую сторону бара.
У обеих дам были широкие улыбки, симпатичные лица и заметные татуировки, придающие им неординарность, которую Глеб всегда находил привлекательной. Однако после того, как он провел день с Анной, он не испытал никакого к ним интереса.
— У меня все готово. — Глеб поднял бокал с пивом. — Но я угощу вас. Следующие напитки за мой счет.
— Может, ты присоединишься к нам? — Блондинка указала туда, где сидела ее подруга, все еще улыбаясь в их сторону.
Глеб знал, какое именно приглашение они имеют в виду. Секс втроем никогда не был его коньком, но обычно в такой ситуации он бы, по крайней мере, выпил с ними за то, что они сделали предложение. Он знал, что сегодня вечером не составит хорошей компании. Его мысли были заняты одним, и только одним: восхитительно неотразимой шатенкой, которая не отвечала на его сообщения и звонки.
— Вообще-то я, возможно, кое с кем встречаюсь.
— Ну, мы остановимся в отеле «Рэдиссон», если что. Когда она уходила, он жестом подозвал Софию, которая владела баром вместе со своим мужем Леонидом.
— Тебе еще налить? Она начала доставать охлажденный бокал из холодильника.
— Нет, я в порядке. Но запиши следующие напитки этих девчонок на мой счет. — Он наклонил голову в ту сторону, где они сидели.
— Попался! Она закрыла холодильник, прежде чем вернуться в дальний конец бара.
— Эй! Не ожидала увидеть тебя сегодня вечером, — раздался женский голос у него за спиной.
Он повернулся на стуле и увидел Катю. Она была из команды документалистов, которая следовала за ним по пятам весь прошлый год. Он проводил с ней каждый день в течение 365 дней, предшествовавших его бою. Но он не видел ее последние пять дней.
За это время она успела выйти замуж. Когда они приехали в Москву на его тренировку, она стала встречаться с его коллегой-пожарным Эдуардом Белинским. Они знали друг друга с детства. Глеб переписывался с ней после свадьбы, но впервые видел ее лично.
— Поздравляю! — Глеб встал и заключил ее в короткие медвежьи объятия. — Я так счастлив за тебя!
— Спасибо! Я все еще не могу в это поверить. — Катя сияла, когда ее новоиспеченный муж подошел к ней сзади и обнял за талию.
— Поздравляю, дружище! — Глеб кивнул ему.
— Спасибо! — Улыбка Эда растянулась на все его лицо.
Оба молодожена сияли от счастья.
— Брак вам идет, ребята, — заметил Глеб, прежде чем поддразнить: — Хотя я чувствую, что поблагодарить меня не помешает.
— Это тебя-то нужно благодарить? — Катя вопросительно склонила голову набок.
— Я думаю, мы все, — Глеб обвел рукой трио, — согласимся с тем, что это воссоединение никогда бы не состоялось, если бы кое-кто не решил переместиться в Москву. — Он закончил свое заявление громким откашливанием.
Катя усмехнулась и покачала головой.
— И не только это, — заметил Глеб, — но, кажется, я помню, как назвал отчаявшемуся мужчине номер комнаты, и, если мне не изменяет память, с того дня вы двое были неразлучны. Я думаю, мы все можем согласиться с тем, что мои навыки Купидона были одновременно изящными и эффективными.
— О, да, — продолжала смеяться Катя. — Да, они были очень хитрыми, Глеб. Фактически почти невидимыми.
Эд, не ответив на заявление Глеба о Купидоне, спросил: — Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. Ему было бы намного лучше, если бы Анна ответила. Он сделал
