нежно поглаживает. Моя ласковая кошечка…
Перекатываюсь на бок, чтобы не задавить её и прижимаю маленькую к себе, укладывая её голову на своё плечо.
— Хорошо, что ты уточнил о моей контрацепции. И как тебе повезло, Игнатьев, что я на таблетках, — тихо и сбивчиво произносит она. Я чувствую в её голосе улыбку.
— Прости, кошечка. Ты свела меня с ума. Никогда не испытывал такого… — искренне признаюсь я и целую её в макушку.
— Я тоже, Максим. Я тоже, — шепчет она и через пару мгновений я понимаю, что она провалилась в глубокий сон.
У меня, конечно, еще куча дел. Но так не хочется оставлять малышку одну. Поэтому я устраиваюсь поудобнее в надежде скорее заснуть.
Да, Игнатьев, влип ты по самое не хочу!
С этими мыслями закрываю глаза и, впервые за долгое время, блаженно засыпаю, обнимая Катерину.
Глава 8. Катерина
Утро встретило меня пронзающей, окутывающей с корней волос до кончиков пальцев на ногах, болью. Она простреливала в каждый нерв, каждую клеточку моего тела.
Я попыталась потянуться, пошевелить ногами, разминая закоченевшие мышцы. Из горла вырвался хрип. Я зажмурилась. Пошарив наощупь по кровати, я поняла, что одна в постели.
В комнате было тихо. Слишком тихо. Я настолько привыкла к шуму города, даже ночью, потому что Питер никогда не спал, что эта оглушающая тишина давила на голову.
Вспоминая весь вчерашний день, а потом и ночь, я резко села в кровати, прикрывая наготу одеялом.
Осмотрелась. Комната была светлая, уютная, я бы даже сказала нежная.
Такому человеку как Макс — это совсем не свойственно. Стены были кремового цвета, в тон им на окнах висели лёгкие шторы. На полу был белый ковёр. Пушистый и мягкий на вид, мне захотелось зарыться в него пальцами.
Я прикрыла глаза, вспоминая лучшие моменты вчерашнего вечера. А именно этого долбанного ментяру.
Его прикосновения, жаркие поцелуи, горячий шёпот и дыхание на моей коже. Наш безудержный, яркий секс. Святые небеса! Это было невероятно. Никогда в жизни я не испытывала таких эмоций.
Что удивительно, меня не мучала совесть. То есть, конечно, моя "правильная" внутренняя личность уже заклеймила меня шлюхой, но я засунула все эти мысли подальше.
Несмотря на то, что мы знакомы без году неделю, такого единения и спокойствия, как с Максимом, я не чувствовала ни с одним человеком в своей жизни. Да, опыта у меня совсем немного, но все же…
Я думала, что фейерверки под веками и сводящее с ума желание — просто россказни из дешёвых женских романчиков. Как бы не так, скажу я вам!
Это вполне себе реальная штука! Вчера я буквально осязала её. Могла дотронуться до своего вожделения как до какого-то предмета.
Он смотрел на меня с обожанием, нескрываемой страстью и диким, обезумевшим желанием. К моменту нашей близости я была полностью трезва, но его взгляд пьянил похлеще любого алкоголя. Впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему желанной и красивой.
Пока я, мечтательно прикрыв веки, предавалась сладким воспоминаниям, дверь в спальню отворилась.
Долбанный ментяра выглядел безупречно! В спортивных шортах, обтягивающей рельефный торс майке-борцовке. Взгляд озорной, мальчишеская улыбка на губах и взъерошенная шевелюра. Бесподобен, мать его! Блядство, похоже я по уши влипла…
— Доброе утро, моя красавица, — ещё шире улыбнулся опер и двинулся к кровати, — теперь, думаю, я имею право так называть тебя. Как считаешь?
— Доброе? У кого как… — последний его вопрос я намеренно проигнорировала. Кто мы теперь друг другу? Парень и девушка? Смешно. Любовники? Вот это уже больше смахивает на правду.
Горько усмехнулась. Ну конечно… Он — опытный мужчина, у которого баб было столько, что не счесть. А я кто? Очередная игрушка в его руках? Та, что пробудила охотничий инстинкт своим отказом. А потом чуть ли не сама его оседлала. Боже, это отвратительно. Стало мерзко от самой себя и я поморщилась.
— Что-то болит? Как ты себя чувствуешь, милая? — голос Макса был успокаивающим, но в то же время переживающим.
— Болит все тело. Это ты меня так истязал, или это последствия вчерашнего нападения? — от воспоминаний подкатила тошнота и я едва сдержала рвотные позывы.
Посмотреть Максу в глаза я как-то не решалась. Было стыдно.
— Эй, ты чего? — опер двумя пальцами поднял мою голову за подбородок, вынуждая взглянуть на него. Мои щеки мгновенно залило румянцем. — Ты чего стыдишься? — этот мент ещё и телепат что ли?
— Макс, то, что вчера произошло… Это… — не могла подобрать слов.
— Это было прекрасно, Катерина. Я в жизни таких эмоций не испытывал. Как ты это делаешь — для меня загадка.
— Нет, это было хорошо, но не должно было случиться, понимаешь? — его взгляд потемнел.
— Почему, Катя? Мы — взрослые люди, нас явно тянет друг к другу. Зачем ты этому так старательно противишься? — рычал Максим.
— Потому что я не очередная фифа, которая по твоему мановению прыгнула к тебе в койку, ясно? — стыд и злость на саму себя стали вырываться наружу. — Я знаю, что такие как ты делают с такими наивными идиотками, как я. Просто списывают в утиль, как отработанный материал. Я вижу твои заинтересованные взгляды и придумываю себе то, чего не может быть. Искренний интерес ко мне, не как к куску мяса, который ты хочешь трахнуть, а как к человеку, как к женщине, которая что-то из себя представляет. Но это все лишь в моей голове. И снова обжечься я не хочу… Я проявила слабость, но имей уважение ко мне — не напоминай об этом. И не давай этому развития, потому что я сама себя боюсь, когда ты рядом.
Максим смотрел на меня немигающим взглядом. В его карамельных глазах горело пламя ярости. Его напряжение повисло в воздухе и, кажется, я вдыхала его вместе с кислородом. Я захлебывалась этими эмоциями и внутренности скрутило узлом.
Недолго думая, ментяра притянул меня за затылок и впился в мои губы. Этот поцелуй был наполнен горечью, злобой и животной похотью. Он кусал мои губы и тут же зализывал раны своим горячим языком. Наше единение рушило все незримые барьеры между нами.
Сильные руки опрокинули меня на кровать и Макс навис сверху.
Откинув одеяло, он шарил тёплыми ладонями по моему телу. Кожу показывало тысячами иголок от его прикосновений, и я не смогла сдержать стон, рвущийся наружу.
— Я напомню тебе, какая ты со мной. Покажу, что тебе нечего бояться, Катя. Моя, или ничья. Клянусь, если ты будешь от меня убегать, я найду. Где бы ты не спряталась, найду и убью.
