Главное управление (броневое) 4е Главное управление (приборы управления огнем и гидроакустики).
Так как Р.А. Муклевич к этому времени был уже репрессирован, во главе нового наркомата был поставлен опытный организатор промышленности И.Ф. Тевосян. Именно И.Ф. Тевосяном была утверждена специализация судостроительных заводов: линейные корабли могли строиться на трех заводах, тяжелые крейсера намеревались строить на двух, легкие крейсера – на шести, эскадренные миноносцы – на пяти, подводные лодки – на семи, тральщики – на трех, охотники за подводными лодками – на двух. Крупные судостроительные центры, по замыслу Тевосяна, должны были обеспечить одновременное строительство сразу нескольких типов кораблей. Хватало и других проблем. Уже на стадии планирования строительства кораблей стало очевидно, что будет не хватать буквально всего, начиная от металла и брони, заканчивая артиллерией и турбинами.
А затем наступил 1937 год и начался период массовых чисток всей административной системы СССР, вылившийся в массовые репрессии. Эти репрессии не обошли ни руководство РККФ, ни судостроителей. И без того слабо продвигающаяся вперед программа кораблестроения забуксовала еще больше. Вслед за Р.А. Муклевичем и В.М. Орловым было арестовано их ближайшее окружение, в т. ч. начальник военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова флагман 1 ранга И.М. Лудри, преемник Р.А. Муклевича на посту начальника 2-го Главного управления наркомата оборонной промышленности и бывший главный инженер этого главка инженер-кораблестроитель Б.Я. Стрельцов.
В августе 1937 года новым начальником Морских Сил СССР был назначен переведенный с Тихого океана один из наиболее опытных командующих флотами – флагман флота 1 ранга М.В. Викторов. Одной из причин назначения его Сталиным на эту должность стала позиция Викторова на состоявшимся летом 1936 года совещании флагманов, когда он оказался единственным, кто выступил за приоритетное строительство линкоров и крейсеров. Заместителем начальника Морских Сил, отвечавшим непосредственно за строительство флота, стал бывший командующий Балтийским флотом флагман флота 2 ранга Л.М. Галлер, окончивший Морской корпус на восемь лет раньше М.В. Викторова.
Л.М. Галлер. С 1937 г. – заместитель Начальника Морских сил РККА. В 1938–1940 гг. – начальник Главного Морского штаба. С 1940 г. – заместитель Наркома ВМФ по кораблестроению и вооружению.
Новое руководство флота сразу же предприняло ряд шагов по организационному совершенствованию центрального аппарата, в частности, был восстановлен ликвидированный в 1926 году Штаб Морских Сил РККА, прообраз будущего Главного Морского штаба. Однако бывалые и грамотные моряки М.В. Викторов и Л.М. Галлер, работая в обстановке массовых арестов, не могли в полной мере проявить свои способности и самостоятельность в вопросах военно- морского строительства. Викторов продержался на посту начальника Морских Сил РККА лишь до декабря 1937 года. Ставший после него первым наркомом ВМФ армейский комиссар 1 ранга П.А. Смирнов также задержался на своей должности с декабря 1937 по июнь 1938 года. Сменивший Смирнова флагман 2 ранга П.И. Смирнов-Светловский был у руля флота еще меньше – с июня по сентябрь 1938 года, а занявший после него пост наркома ВМФ чекист, командарм 1 ранга М.П. Фриновский – с сентября 1938 по апрель 1939 года. И только в апреле 1939 года наркомом ВМФ СССР был назначен профессиональный и грамотный моряк – флагман флота 2 ранга Н.Г. Кузнецов.
Из воспоминаний наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова: «Мое назначение наркомом ВМФ совпало с периодом самого широкого разворота строительства флота. Тогда были приняты решения по созданию «крупного морского и океанского флота» – этим лозунгом еще серьезно руководствовались ближайшие помощники Сталина – Молотов, Жданов, Каганович и другие, и большая судостроительная программа реализовывалась полным ходом. Во главе наркомата судостроительной промышленности находился умный и энергичный И.Ф. Тевосян. С другой стороны, к этому времени на флотах произошли крупные перемещения руководящего состава и было выдвинуто много молодых и недостаточно опытных командиров. Основными вопросами, которые я готовил и должен был лично докладывать, были вопросы по утверждению оперативно-тактических заданий на заложенные или закладывающиеся корабли. Если совещание было небольшое, то собирались, как правило, в кабинете Сталина, а если приглашенных было много, то в одном из небольших залов в Кремле. Предварительная подготовка всех вопросов поручалась Молотову и Жданову, и они, передавая те или иные указания Сталина, требовали доложить им подготовленный мною вопрос или документ. С первых же заседаний мне бросилось в глаза, что предварительная подготовка для моих «шефов» не имеет большого значения. Они весьма просто меняли свои мнения, высказанные еще вчера, если Сталин высказывал свои, являвшиеся для них законом.
Секретарь ЦК ВКП б А.А. Жданов курировавший от ЦК партии Наркомат ВМФ в предвоенные годы
Противоречить никто не решался. Но решающее мнение Сталина часто не совпадало с моим, как специалиста-моряка, а я не мог рассчитывать на поддержку Жданова или Молотова и должен был полагаться только на себя. Что мне не следует надеяться на кого-либо, а нужно самому стараться доказать все Сталину, это я понял сразу. Сталин никогда раньше не соприкасался с флотом. Если армейские вопросы его занимали еще в годы гражданской войны и в мирный период строительства Вооруженных Сил, то с флотскими проблемами правительство вплотную столкнулось в середине 30-х годов. Проводимая политика и выход страны на мировую арену подсказывали, что без флота делать это уже невозможно. Национально-освободительная борьба в Испании явилась одним из ярких тому доказательств. С одной стороны, я наблюдал доброжелательное отношение Сталина к флоту, с другой – видел его недостаточную компетентность в морских вопросах и нежелание прислушаться к морякам-специалистам. Можно привести пример, когда при обсуждении оперативно-тактических элементов новых кораблей я обращал внимание на необходимость иметь более или менее одинаковую дальность плавания линкоров и крейсеров и на желательность по возможности увеличить запас хода эсминцев, которые призваны сопровождать эскадру. Сталин не придавал этому значения, заявляя, что для пополнения кораблей всем необходимым будем иметь базы где нужно. В подобных вопросах, когда Сталин недопонимал их значение, судостроители обычно брали верх и хором поддерживали его, а мои шефы, Жданов и Молотов, как правило, молчали, выжидая, что окончательно скажет Сталин. Если моряки проявляли достаточную настойчивость и упорство, тогда удавалось в конечном счете добиться нужного решения. Но если моряки не настаивали на своем, гражданские специалисты-судостроители проводили свои взгляды, часто выгодные для них, но неправильные с точки зрения военных моряков. После XVIII съезда партии мнение Сталина считалось уже неоспоримым. Беру для примера всего один крупный вопрос: судостроительная программа. Неизвестно почему, скажем, нравились Сталину тяжелые крейсера, и никто не смел высказывать иного мнения. «Сталин обещал голову снести тому, кто
