Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Надо отметить, что из всей сербской знати в поддержку Уроша выступил только архиепископ Иоанникий I, который в знак преданности свергнутому королю отказался от архиепископской кафедры. «Этот преосвященный Иоаникий, вспоминая его [Уроша] непритворную любовь и, поскольку он обещал ему, что до своей смерти он не будет отделен от него, оставил свой Святой престол, и, поднявшись, пошел за ним и там жил в Земле полатской»[49], — пишет старец Данило. Новый архиепископ Евстафий I был избран только в 1279 году, после смерти Иоанникия, так что три года Сербия жила без архиепископа.
В 1282 году Драгутин неудачно упал с коня и сломал ногу. Старец Данило излагает каноническую версию дальнейшего развития событий, согласно которой Драгутин посчитал травму наказанием свыше за то, что он осмелился выступить против отца: «Как сказано в Святом Евангелии Твоем: кто оскорбляет отца или мать, то пусть умрет… нарушив эти заповеди, я, бедный, казнил себя, подняв руку на своего родителя, и моя рана по заслугам». Решив, что он недостоин править, Драгутин уступил престол младшему брату Милутину.
Однако же можно предположить, что передача короны была инспирирована недовольством знати, которая видела (точнее — разглядела) в Драгутине слабого короля, неспособного противостоять возрожденной Византии, войска которой совершили несколько разорительных походов на сербские земли. Или же знать посчитала, что новым неопытным королем будет проще манипулировать… Так или иначе, смена власти произошла мирно, поскольку Драгутин спокойно правил уделом, который он в 1284 году получил от венгерского короля (этот удел включал в себя Белград, Мачву, Усору и Соли)[50].
Стефан Первовенчанный и святитель Савва наглядно продемонстрировали сербам выгоды братского сотрудничества во благо государства. Но четверо преемников первовенчанного короля были свергнуты своими родственниками. Как это часто бывает, Неманичи брали пример не со Стефана и Саввы, а с Немани и Вукана. И дело тут не столько в личных качествах отдельных Неманичей, сколько в сербской знати, которой было «душно и тесно» в централизованном государстве. Память о предках, которые были самостоятельными правителями в своих вотчинных уделах, будоражила умы и сердца. Если король проводил осторожную внешнюю политику, как, например, Драгутин, то его обвиняли в трусости — знать желала обогащаться за счет набегов на соседние государства и мечтала о том, чтобы добавить к своим владениям кусок захваченной территории. Если же в результате действий короля соседи разоряли сербскую землю, то это сразу же ставилось ему в вину. В сильном государстве правитель всегда прав, а виноватым оказывается кто-то из подданных. В Сербии же все было иначе — подданные охотно винили королей и не видели ничего особенного в том, чтобы заменить «плохого» короля на «хорошего» (как скоро хороший король может стать плохим, видно хотя бы на примере Драгутина). Разумеется, свободолюбивые или, скорее, центробежные традиции сербской знати использовали в своих интересах соседние страны. В такой ситуации правящей династии нужно было всемерно укреплять королевскую власть и следовать принципу «нет ничего важнее семьи», а не идти на поводу у собственных амбиций.
Короля Милутина в 1314 году едва не постигла та же участь, что и его предшественников… Но, к счастью, все обошлось, однако же повоевать с родственниками довелось и ему.
Король Стефан Урош II Милутин
«Возрастом он был молод, но щедро одарен благодатью Божьей. Все отечество его воспрянуло духом, заранее видя, что он будет жить добросовестно и праведно, и что будет он устрашать врагов его», — писал в «Житии Милутина» старец Данило.
У историков нет ясности относительно того, чем закончился государственный собор в Дежеве — выделением Драгутину Сремского удела, входящего в состав Сербского королевства, или расколом государства на два королевства — Сербское и Сремское. Обращает на себя внимание и тот факт, что владения Драгутина граничили с Венгерским королевством, которое поддержало его во время свержения Уроша I. Но, вне зависимости от обстоятельств договора между братьями, они разделили сербские земли между собой, так что все же можно говорить о распаде единого государства.
Еще при короле Уроше был заключен союз против Византии с Карлом Анжуйским, который намеревался отвоевать у греков Константинополь и восстановить Латинскую империю, ликвидированную в 1261 году. Но византийский император Михаил VIII Палеолог после смерти венгерского короля Белы IV сумел наладить отношения с его старшим сыном и преемником Иштваном V, мать которого была дочерью никейского императора Феодора I Ласкариса. Скорее всего, именно это обстоятельство удерживало провенгерского короля Драгутина от выступлений против Византии, что сербская знать считала проявлением нерешительности и даже трусости (но не станет же король объяснять каждому внешнеполитические расклады!).
Милутин был решительным, амбициозным и не связанным с Венгрией, к тому же от него ожидали немедленных действий, так что по вступлении на престол он сразу же начал войну с Византией и сумел занять часть византийских земель, находившихся на территории современной Македонии, которые сербы исконно (и с полным на то основанием) считали своими. Имелись предпосылки для того, чтобы двигаться дальше, на Константинополь, но 29 марта 1282 года на Сицилии вспыхнуло антифранцузское национально-освободительное восстание, известное как Сицилийская вечерня[51]. Поддержку восставшим, как и следовало ожидать, оказал император Михаил VIII. Карлу Анжуйскому сразу же стало не до Византии, но в конечном итоге после двадцатилетней войны Анжуйский дом[52] лишился Сицилии, а с ней и своей былой мощи.
Довольно скромные с общеевропейской точки зрения успехи войны 1282 года для сербов выглядели весьма значительными и потому сильно упрочили положение Милутина. Новый король показал, что он кардинально отличается от своего старшего брата (собственно, на протяжении всей своей жизни король Стефан Милутин только и делал, что доказывал это). Пожалуй, главным выигрышем Милутина в этой войне стали не территории, а осознание собственной силы и собственных возможностей. Для молодого человека, а тем более для молодого правителя, очень важно, чтобы первое большое дело завершилось успешно.
Надеяться на поддержку родственного по матери Анжуйского дома не приходилось, поэтому Милутин стал искать новых союзников. Лучшим способом заключения межгосударственных союзов в то время были династические браки. Решено — сделано! В 1282 году Милутин развелся со своей первой женой Еленой, принадлежавшей к сербской знати. Развод был совершен без церковного согласия, из чего можно заключить, что к тому времени власть Милутина была сильна и ему не нужно было утруждаться доскональным соблюдением формальностей. Второй женой короля стала дочь правителя Фессалии[53] Иоанна I Дуки, поддержавшего Милутина в войне с Византией.
Присоединение македонских областей, долгое время находившихся под властью Византии, оказало благотворное воздействие на экономику Сербского королевства. Эти земли в
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
