— Да, мисс.
Миссис Билль склонила голову, но при этом отнюдь не выглядела смирившейся.
— Все счета сразу же приносите мне. Мистер Винтертон не должен здесь платить ни за что.
— Да, мисс, я понимаю.
Выходя из комнаты, Каприсия слышала, как миссис Билль что-то негромко бормочет.
Если события вещей станут развиваться в том же духе, эта супружеская пара, видимо, заявит о своем уходе. Что будет означать новые затруднения для Каприсии и триумф мистера Винтертона.
Поднимаясь к себе, Каприсия размышляла, почему так случилось, что вместе с домом и солидным доходом, за которые должна благодарить судьбу, она получила в наследство столько проблем. И она вовсе не так высокомерна и самонадеянна, какой, наверное, втайне считает ее миссис Билль и в чем, безусловно, уверен Ричард Винтертон.
Ричард Винтертон… Ему удалось заставить ее почувствовать себя здесь совсем чужой. Но она по праву унаследовала дом и поместье. Все это перешло к ней потому, что должно было перейти к ее отцу, а она — единственная его наследница. Если бы старый Джошуа Воган хотел завещать все это Ричарду д'Арси Винтертону, ему стоило только упомянуть об этом в завещании.
Все так ясно и логично, и она не может понять, почему же ей не по себе, словно она в чем-то виновата.
Каприсия машинально приняла ванну, энергично вытерлась полотенцем, переменила платье и заново подкрасилась. Затем по-новому причесала волосы — ей захотелось немного изменить свою внешность. Но все это не могло избавить ее от чувства, что все ее попытки зажить в Ферринфилде полноправной хозяйкой будто наталкиваются на стену.
Она словно бы не имела права проводить задуманные перемены и брать все в свои руки, потому что должна была считаться с живущими здесь людьми — миссис Билль, ее мужем и мистером Винтертоном.
Конечно, в намерения миссис Билль не входило специально доставлять неприятности хозяйке, но она явно смотрела на Винтертона как на человека, который должен был по праву унаследовать Ферринфилд, в Каприсии же видела нежелательное обстоятельство, мешающее вести прежний образ жизни, не всегда гладкий, но привычный, предпочитая его не менять.
А когда миссис Билль говорила о Ричарде Винтертоне — иногда весьма критически, — тем не менее, создавалось впечатление, что, несмотря ни на что, она относится к нему очень снисходительно и даже, как это ни странно, потворствует ему.
Каприсия никак не могла представить, чем этот надменный человек с мрачными глазами может кого бы то ни было расположить к себе. Ей снова стало чрезвычайно досадно, что никто даже не подумал заранее предупредить ее о его существовании перед приездом в поместье. Возможно, тогда она не чувствовала бы себя такой беспомощной, как сейчас, столкнувшись с проблемой, олицетворением которой он являлся.
Раньше ей не приходилось встречать столь высокомерного, неуважительного и беззастенчивого типа. Она не могла простить ему обидных слов, которые он ей наговорил, оскорбительной небрежности его поведения, и того, что он поцеловал ее. Она никогда не сможет жить с ним в одном доме. Необходимо избавиться от него, и как можно скорее.
Каприсия принялась обдумывать всевозможные средства, с помощью которых ей удалось бы достичь желанной цели. Судя по всему, Винтертону не очень понравилось, что она встречалась с Салли Кэрфакс. Поэтому она решила всеми силами поддерживать знакомство с ней.
При других обстоятельствах она предпочла бы несколько иной тип подруги, чем мисс Кэрфакс, но сейчас, в чужой стране, без друзей и знакомых — за исключением разве что Тони Морсби (с ним она тоже начала часто видеться) — Каприсия чувствовала необходимость в подруге, у которой не было бы особенной причины завидовать ей и которая ни в чем не зависела бы от нее. Выбор пал на Салли. Они были примерно одного возраста, интересы их кое в чем совпадали, а главное — с нею было необыкновенно легко.
Тони Морсби, хотя и менее желанный тип приятеля, но также проявлявший дружеские чувства, практически не оставил ей выбора, когда она решила завязать новые знакомства. Очень удачно продав ей свою машину, он после этого стал буквально преследовать Каприсию своей дружбой. Он звонил как минимум дважды в день, а через два дня после их знакомства пригласил ее пообедать в гостинице «Корона».
Каприсии было любопытно увидеть эту гостиницу, она слышала, что Ричард Винтертон часто бывал там и даже жил в ней некоторое время в недавнем прошлом. Наверное, думала Каприсия, у них с Джошуа Воганом вышла тогда размолвка или старику просто надоедало присутствие Винтертона в Ферринфилде, и тому приходилось временно удаляться, пока старик не смягчится и не позовет его, взяв назад свое решение.
Вполне вероятно, Винтертон имел какую-то власть над Джошуа Воганом, но сколько Каприсия ни ломала голову, она не могла представить, в чем заключалась такая власть, а выяснить это пока не было случая.
Итак, когда Тони Морсби пригласил ее пообедать в «Короне», она согласилась с непонятной для стороннего взгляда готовностью. По прибытии в гостиницу он первым делом заказал по коктейлю, после чего они отдали должное отличному обеду из трех блюд в ресторане гостиницы, отделанном дубовыми панелями.
Тони с воодушевлением выступал в роли хозяина Ее внешность, несомненно, произвела на молодого человека большое впечатлении, и комплименты его звучали вполне искренне. В то же время Каприсия утвердилась в мысли, что еще большее впечатление произвело на него ее состояние, и была права: поглощая жареную утку под яблочным соусом, клюквенный пирог с взбитыми сливками, не торопясь отхлебывая кофе, он не переставал обдумывать открывающиеся для него в связи с этим возможности.
Он уговаривал ее налить в кофе ликер, «как принято у англичан», но она отказалась. Каприсия была очарована окружавшей ее обстановкой — роскошью зала, ярким пламенем в огромном камине, настоящей английской октябрьской погодой за окном. Она попыталась объяснить Тони, как рада вернуться в Англию, насколько она привыкла чувствовать себя англичанкой, несмотря на то что родилась и выросла в Австралии. Тони уверял, что не находит в ней ничего австралийского. Каприсия любила Австралию тоже и не знала, считать это комплиментом или нет. Тони в свою очередь очень интересовался ее планами в связи с Ферринфилдом.
— Вы предполагаете остаться там жить? — недоверчиво спросил он, словно не мог себе этого представить. — Дом очень большой, и содержать его будет нелегко.
— Как Хэдли Тауэре, — напомнила ему Каприсия. — А мисс Кэрфакс тем не менее мечтает поселиться в нем.
Тони удивленно улыбнулся, как будто впервые услышал эту новость.
— Если такое и случится, то очень не скоро, а пока ей придется довольствоваться квартирой над конюшнями, — заметил он. — К тому же это не совсем ваш случай, у нее в Хэдли Тауэре собственное дело.
— Школа верховой езды? — Каприсия удивленно подняла брови. — Разве это возможно, содержать такое огромное поместье, как Хэдли Тауэре, на доходы от нее?
