вызов на трибунал.
Четверых напавших бойцов усадили в наручниках на скамью. На них было жалко смотреть. Все в бинтах частично под которыми угадывался гипс. Хмурые лица, с потухшими глазами смотрящие на пятерых судей. Обвинителем был комбат, что ранее допрашивал меня и Дмитрия. Защитником выступил неизвестный штабной офицер.
Но суд на фоне изменений связанных с исчезновением системы практически не запомнился. Обвиняемые говорили неохотно. Ни в чём не признавались, ни чего не поясняли. Да и публики для которой были бы интересны их слова к процессу не допустили. По итогам мне запомнились только клацанья по старинной печатной машинке, секретарь на ней вела стенограмму заседания, и приговор. А приговор в штрафном секторе Ж был прост. Расстрел.
Для родственников пришлют бумагу об героическом поступке, при обороне от монстров парни под атакой монстров. Все же остальные, я, в том числе, будут боятся попасть под подобный трибунал.
Возвращаться к взводу, входить в казарму… Нервозно очень. Самокопание вырвало из стремительного потока событий. Произошедшее сильно повлияло, изменило мир вокруг меня. Наверное, у меня не было права пытаться посеять дисциплину жёсткими методами. Эти четыре жизни исчезли по моей вине, стали результатом моих действий. Умерли не в бою, не от ошибки или просчёта.
Такие мысли роились в голове, не давая толкнуть дверь казармы. Я стоял в нерешительности. На помощь пришёл комбат, его голос вырвал из трясины нерешительности.
— Самуил. Чего стоите? Хотя понимаю, тяжкие думы одолевают.
Повернувшись к нему и не в силах ответить я услышал следующее.
— Выкинь это отребье из своей жизни. Они не лучшие представители рода людского. На суде они смело молчали, но каждый по отдельности, до этого признались. В каптёрку эти недочеловеки шли убивать.
Слова об убийстве ножом прошли по сердцу.
— На что они надеялись?
— На тихое хладнокровное убийство. Без свидетелей. Взвод бы конечно по мурыжили, но как видел, молчать они умели. Кстати, прошлый их командир похоже не просто так пропал. Тебе об подобном не рассказали, только как оказалось, хотя неважно.
Его короткий рассказ смыл пену нерешительности с океана сознания, и хотя буря ещё не улеглась, но немного полегчало. Он толкнул дверь и протолкнул меня в подразделение. Послышалась команда Дмитрия. Взвод построился. В голове строя стоял Тарас. Только сейчас до ума дошло, его при нападении не было. Я смотрел на своих штрафников, старался понять о чём они думают. Они смотрели на меня выполняя команду "смирно". Наконец сержант слегка кашлянул.
— Вольно!
Мужчины слегка расслабились. И до того как я что-то сказал, тот самый Тарас произнёс.
— Товарищ лейтенант, командир. Мы не такие!
— Что значит не такие?
— Мы не бандиты, не беспредельщики, и не отморозки. По ним ещё на гражданке петля плакала. Мы не такие.
— Ну расскажи тогда, какие вы?
Тарас замялся с ответом. Но тут уже прорвало меня. Словно гнойный нарыв выплеснул свою мерзость.
— Я читал все личные дела. Я вижу вас. И могу сказать что не зря все Мы в штрафном подразделении. Я за драку с тяжкими телесными повреждениями. Сержант за подобное же. Ну а ты за что? Расскажи товарищам.
Спровоцировавший на подобное высказывание, этот крепкий мужчина словно бы осунулся. Об пути в Минас Моргул ни кто не рассказывал, не имел желания. Тарас попал сюда из-за мерзкого поступка, а именно изнасилования. Именно эта формулировка была в личном деле. Говорить об подобном, признаваться, мало кто имел силы. Я решил немного снять напряжённость в воздухе.
— Всем нам не зря выписали сюда билет. Теперь и я это понимаю. Так что по-хорошему вас прошу. Давайте ВСЕ постараемся вернутся домой живыми.
Живыми — слово заставившее смотреть на мир под новым углом, с правильных ракурсов. Мир переживающий апокалипсис меняется. Монстры остаются монстрами, иногда правда принимая человеческий облик. А дома мы нужны живыми.
Прошла неделя. Тренировки на стрелковом полигоне позволили найти перспективную пятёрку пулемётчиков. Расклад по дежурству у портала правда пришлось переменить. Теперь заступал весь взвод разом, без исключений. Нас стало меньше но за то удалось создать передвижной патруль, который облегчил несение вахты всем бойцам. Первый выход на охрану периметра вообще оказался удачным. Буквально за два дня до него был очередной выброс монстров, а потому от их тел уже очистили пространство, и очередного выброса не ожидалось. Критического напряжения в мембране перехода за столь короткий срок при всём желании не накопится.
Второе дежурство у портала, так же прошло гладко. По подсчётам оно пришлось на середину цикла между выбросами. Все с напряжением ждали третье выставление. Третье дежурство выходило на самый пик времени возможного вторжения.
Каждый вверенный мне боец, точнее каждый товарищ ответственно отнеслись к предложению выжить. Грань между нами стиралась. Я смягчился проведя рядом с ними это время.
День третьего дежурства начался вполне обыденно, да же если учесть в каком месте мы находились, и что на сегодня ждало. Утренний завтрак был очень обилен, потому как обеда могло и не быть.
Расставив по постам бойцов, назначив людей в помощь и отрядив патруль в котором решил поучаствовать сам, начал нервозное дежурство. Солнце поднималось всё выше, разогревая огромный железобетонный мешок в дальней части которого находилась область портала. Эта область ни чем себя не привечала, хотя не так, там всё таки был ориентир. На камень высотой в два человеческих роста было повалено странное высохшее дерево. Их союз и обозначал место перехода, своеобразная природная арка, приглашающая посетить себя или служащая входом для вторжения в этот мир.
На моём боку висела кабура со "стрижом", его выдали для несения службы, а в дополнение на спине приютился винторез. Самый простой винторез армейского образца с четырёхкратным прицелом, большего увеличения в данной ситуации не требовалось. И хотя система до сих пор не проявила себя, но ощущение восстановления уже намечалось. У меня перестали дрожать руки.
Обеденное время пришло, а гостей с клыками и когтями ещё не проявилось. Портал не давал ощущения расслабленности, но тварей не изрыгал. Мне с патрулём удалось разнести по постам свежую прохладную воду, а в дополнение добыть свежих яблок. Хотя они и были мелковаты и до неприличия кислые, но точно созревшие, что позволило не волноваться за отравление личного состава. Тем временем цитадель под действием тепла начала парить. В воздухе пошло искажающее марево, явный признак перемена погоды. По крайней мере так сказал знаток местного климата — Тарас.
Тарас похоже оказался вполне верным товарищем. По крайней мере дисциплину в подразделении теперь поддерживал не только я с сержантом "Ведмедом", но
