— Хло?
Я моргнула. Похоже на голос Лизы, только робкий и дрожащий.
— Ты проснулась, Хло?
Я перевернулась на другой бок. Лиза сидела на краешке своей кровати в пижаме с Минни-Маус и в серых носках с лиловыми и оранжевыми жирафами.
Она пошевелила пальцами ног.
— Здорово, да? Мне их мой младший братик подарил на прошлое Рождество.
Я привстала на локтях, все так же недоуменно моргая. Ватная карамель снотворного все еще опутывала мой мозг своими липкими лапами, и я никак не могла сосредоточиться. Сквозь венецианские шторы в комнату просачивались лучи солнца, заставляя жирафов на носках танцевать, когда Лиза шевелила пальцами.
— Мне приснился очень странный сон, — сказала Лиза, не отрывая взгляда от своих ног.
«Нам обеим, похоже», — подумала я.
— Мне приснилось, будто меня увезли отсюда, и я очнулась в какой-то больнице. Только я была не в кровати, а на столе. На холодном металлическом столе. И там была женщина, что-то вроде нянечки, в маске. Она склонялась надо мной. Когда я открыла глаза, она отпрыгнула.
Лиза глянула на меня и выдавила слабую улыбку.
— Примерно как ты сейчас. Словно я ее испугала. Она вызвала какого-то мужика, а я спросила, где я. Но они продолжали разговаривать, не обращая на меня внимания. Они злились из-за того, что я проснулась, хотя не должна была, и теперь не знали, что со мной делать. Я попыталась сесть, но поняла, что привязана к столу.
Лиза сжала в кулачке пижаму.
— И вдруг дыхание перехватило. Не могу ни шевельнуться, ни закричать, а потом… — Она задрожала и обхватила себя за плечи. — Я проснулась здесь.
Я села.
— Я помогу тебе, Лиза. Не волнуйся.
Она подтянула колени к себе. Она открыла рот, но дрожала так сильно, что не могла вымолвить ни слова. Я встала, прошла по ледяному полу и села рядом с ней.
— Ты хочешь, чтобы я попробовала поговорить с твоим полтергейстом?
Она кивнула. Подбородок у нее все еще дрожал.
— Скажи ему, чтобы он остановился. Скажи, что мне не нужна его помощь. Я могу сама о себе позаботиться.
Я протянула руку к ее плечу. Я увидела, как мои пальцы коснулись ее, но продолжали двигаться дальше. Сквозь ее руку.
Я смотрела на это в ужасе, и Лиза, поймав мой взгляд, тоже посмотрела на руку. И закричала.
Глава 11
Я соскочила с ее кровати. Набравшись смелости, оглянулась. Покрывало на кровати Лизы было смято только там, где сидела я.
Я медленно осмотрела комнату. Лиза исчезла.
Исчезла? Да ее тут вообще не было. Ее увезли еще вчера. Это-то мне не приснилось — потолок ведь был заляпан гелем.
Я закрыла глаза ладонями и попятилась, пока не наткнулась на свою кровать. Я села и глубоко вздохнула.
Через некоторое время я открыла глаза. Липкие щупальца сна все никак не хотели отпускать мой мозг.
Мне все приснилось.
Нет, не приснилось. И я не выдумала это. Это галлюцинации.
Доктор Джил права. У меня шизофрения.
А что, если нет? Что, если Рэ права и я и впрямь вижу призраков?
Я потрясла головой. Это полный бред. Тогда это должно означать, что Лиза умерла. А это безумие.
У меня просто галлюцинации, и я должна с этим смириться.
Я сунула руку под матрас и вытащила припрятанную там таблетку. Проглотила ее не запивая и чуть не подавилась.
Я должна принимать лекарства. Иначе меня отправят в настоящую психушку, как Лизу.
Во время завтрака ко мне присоединилась только Рэ. Тори все еще была в своей комнате, и нянечки, похоже, не возражали.
Я ковырялась в тарелке, цепляя по паре хлопьев за раз, чтобы создавалось впечатление, что я ем. Я все думала о том, как напугана была Лиза. В каком ужасе она была оттого, что ее отсылают. И потом этот ее сон о том, что она была привязана и не могла дышать…
Галлюцинация. В реальной жизни такого не бывает.
А еще в реальной жизни девочка не может заставить бутылки с гелем взрываться, а картины — слетать со стены…
— Мисс Ван Доп? — обратилась я к нянечке, когда она пришла накрывать стол для парней. — Насчет Лизы…
— С ней все в порядке, Хло. Она сейчас в гораздо лучшем месте.
От этих слов у меня по спине пробежал холодок, и ложка брякнула о тарелку.
— Я бы хотела поговорить с ней, если можно, — попросила я. — А то я даже не успела сказать ей до свидания. И поблагодарить за помощь в первый день.
Суровое лицо мисс Ван Доп смягчилось.
— Несколько дней она будет обустраиваться. А после этого ты сможешь с ней поговорить.
Ну вот, значит, с Лизой все в порядке. У меня просто развилась паранойя.
Паранойя. Это еще один симптом шизофрении. Я постаралась отогнать от себя эту пугающую мысль.
Нянечка повернулась к выходу.
— Мисс Ван Доп, — остановила я ее. — Простите! Я вчера говорила с миссис Талбот, что хочу написать подруге электронное письмо. Она сказала, что надо обратиться к вам.
— Просто зайди в почтовую программу, напиши письмо и нажми кнопку «Отправить». Оно будет висеть в ящике на отправку, пока я не введу пароль.
Из моей школы пришли для меня какие-то задания, так что после завтрака я приняла душ и вместе с Рэ отправилась в класс.
Тори осталась у себя в комнате, и ей это разрешили. Меня это несколько удивило, но я подумала, что это связано с Лизой. Тори слишком расстроилась. Я вспомнила, как Лиза рассказывала мне, что Тори здесь из-за того, что на нее находит дурное настроение. Пару лет назад у нас в летнем театральном лагере была девочка. Так вот, я слышала, как вожатые говорили, что она склонна к «перепадам настроения». Она была то безмерно счастливая, то очень грустная, и никаких пограничных состояний.
В отсутствие Тори я была единственной ученицей девятого класса. Питер был в восьмом, а Рэ, Симон и Дерек — в десятом. В общем-то это не имело никакого значения. Мы все занимались в одной комнате с восемью партами. Каждый сидел за своей и выполнял индивидуальные задания, а мисс Ванг подходила к каждому по очереди, помогала и вполголоса объясняла урок.
Возможно, сыграло свою роль то, что я считала мисс Ванг отчасти виноватой в том, что случилось с Лизой, но у меня сложилось о ней не самое лучшее мнение. Мне показалось, что она из тех учителей, кто безрадостно тянет свою лямку, постоянно смотрит на часы, ожидая, когда же закончится рабочий день… или когда подвернется работенка получше.
В то утро я успела выполнить не так уж много заданий. Я никак не могла сосредоточиться и все думала о Лизе, о том, что она сделала и что с ней случилось.
