— Я ничего ему не сказал. Говорите сами.
Мария ахнула и попятилась, но руки Теодора легли на ее плечи, не давая уйти.
— Скажите же! — мстительно повторил он. — Разбейте ему сердце! Скажите, что с мечтой, которая позволяла ему жить, покончено!
— Как вы могли? — выдохнула она.
— Потому что мы обязаны пожениться. Неужели вы до сих пор не поняли этого?
Хантер подвел ее к кровати. С виду его хватка казалась небрежной, но Мария ощущала, что рука, лежавшая на ее плечах, крепка как сталь. Она тяжело вздохнула. Настало время сказать все.
Однако при виде сияющих глаз старика слова замерли у нее на губах. Автокатастрофа, погубившая Макса, уже чуть не убила деда, и Мария не могла причинить ему еще одно горе.
Франк с трудом протянул ей здоровую руку. Мария приняла ее и опустилась на колени рядом с кроватью. Он пытался что-то сказать.
— Дочка, — наконец тихо промолвил старик.
При звуке этого слова у Марии дрогнуло сердце. Дочка. Не внучка, а дочка. Много лет никто не называл ее так. Дрожа от рыданий, она прижала к щеке слабую руку и оросила ее слезами. Борьба окончилась. Мистер Хантер все-таки заманил ее в ловушку.
— Он еще не закончил, — прозвучало у нее над ухом.
Мария подняла глаза и отпустила руку старика. Тот указал на Теодора.
— Хорошо.
Франк дал им свое благословение.
Губы старика продолжали двигаться, и Мария подумала, что он хочет повторить свое «хорошо». Однако затем она поняла, что старик произносит другое слово. К ее ужасу, это оказалось слово «поцелуй».
— Что он хочет сказать? — спросил Тео. — Я не понимаю.
— Ничего, — торопливо ответила она.
— Позвольте мне судить самому.
— Поцелуй, — чуть громче повторил старик.
Мария поднялась и хотела отойти от кровати, но Теодор не позволил ей этого.
— Дедушка хочет, чтобы мы поцеловались, — сказал он.
— Нет, — тихо ответила она, отворачиваясь. — Это невозможно. Невозможно! Как он может просить об этом, зная…
— Вы не понимаете. Дед хочет от нас поцелуя, а не страсти и нежности. Он знает, что мы женимся ради будущего ребенка, но желает, чтобы между нами был мир.
— Мир? — прошептала она, ошеломленно глядя на Теодора. — Мир между нами?
— Вы правы. Никакого мира не будет. Но ради старика придется сделать вид.
Когда он привлек Марию к себе и взял за подбородок, она не пыталась сопротивляться.
— Смотрите на меня, — пробормотал Тео.
Мария неохотно подчинилась. В его серых глазах-озерах можно было утонуть. Теодор наклонил голову и легко коснулся губами ее губ.
Их губы едва соприкоснулись, однако Мария почувствовала ожог, как от раскаленного клейма. Хотелось бежать, но она не могла сдвинуться с места. От его близости кружилась голова. Его губы были теплыми и твердыми. И снова пришла неумолимая мысль: это мужчина, а не мальчик. В том, как он держал Марию, чувствовалась сила и решительность: одна рука лежала на ее плечах, другая поддерживала за талию.
Она не должна была соглашаться на поцелуй. Этот брак можно было вынести только в том случае, если бы она ухитрилась не думать о нем как о мужчине, которого могла бы полюбить, сложись все по-другому. Но как можно было не думать об этом, ощущая прикосновение его губ и близость его тела? Сердце заколотилось, и Марию затрясло как в лихорадке.
Пусть он остановится, молилась про себя Мария. Но сердцем она не желала, чтобы такое случилось. Пусть этот поцелуй длится вечно и пронзает ее неведомыми ощущениями, о существовании которых она и не подозревала… Нет, слишком поздно. Она понимает, что между ними всегда будет существовать барьер.
Теодор выпустил ее. Мария смотрела на него снизу вверх и не могла понять выражения его глаз. Неужели он так же потрясен, как и она? Или просто дрожит от гнева? Может быть, почувствовал ее реакцию и презирает за это? Она отстранилась и попыталась успокоиться.
Старик довольно улыбался. Его губы прошептали имя внука.
— Да, дедушка, — немедленно откликнулся тот.
Франк глазами указал на тумбочку, на которой стояла крошечная коробка. Открыв ее, Теодор обнаружил внутри то самое кольцо, которое старый Хантер подарил Марии в первый же вечер.
— Он хочет, чтобы вы опять надели его.
Мария кивнула. У нее не было слов. Тео взял ее руку.
— Мари, охраны здесь нет. Что бы я ни говорил прежде, что бы ни делал, никто не помешает вам уехать. Так что скажите сразу.
— Вы же знаете, что я не смогу… — прошептала она.
Теодор стиснул ее руку.
— Тогда четко скажите, что вы согласны.
— Я согласна.
Обручальное кольцо оказалось у нее на пальце, и Мария поняла, что обратного пути нет.
На следующий день Мария и Франк выписались из больницы и вернулись на виллу Хантеров. Для ухода за дедом были наняты массажист и сиделка.
Через два дня состоялась скромная свадьба в доме Хантеров.
Обычно перед свадьбой должно было быть венчание в церкви, но Тео заявил, что брачное свидетельство уже получено. У Марии отлегло от сердца. Освящать этот нелепый брак церковным таинством было бы святотатством.
К удивлению Мари, Аврора настояла на том, чтобы помочь в приготовлениях к вечеру.
— Она делает это в знак дружбы, — объяснил Тео. — Это для нее очень много значит.
— Что вы ей сказали? — спросила Мария.
— Правду, конечно, — удивился Теодор. — Разве нужно ее обманывать? Она знает, что вы с Максом были помолвлены.
— А как же все остальные?
— Все остальные и пикнуть не посмеют.
— Но что они подумают?
— Пусть думают что угодно. Со временем подробности забудутся, и люди будут уверены, что ребенок мой.
— До тех пор, пока Аврора не расскажет им правду, — довольно резко вставила Мария.
— Не понимаю, почему вы так настроены против нее, — с досадой произнес Теодор. — Она мой старый друг и хочет показать вам свою доброту.
— Но это противоестественно, — возразила Мария. — Макс говорил, что она сама хотела выйти за вас.
— Макс любил все драматизировать, — сухо возразил Тео. — Если бы Аврора хотела выйти за меня, то сделала бы это десять лет назад.
— Но ведь вы были влюблены в нее?
— Безумно, — равнодушно сказал Теодор. — Как только можно быть влюбленным в двадцать лет. Но она променяла меня на другого и была совершенно права. Наш брак не имел шансов на успех. Она говорила, что я слишком ревнив. Так оно и было. Она хотела следовать за своей путеводной звездой. Все давно закончилось. Теперь она мой друг, и я прошу вас быть с ней повежливее. Сделайте мне этот свадебный подарок. Это что, слишком большая просьба?
